Большая починка

Он не договорил. «Основа цивилизации» оказалась недостаточно прочной, и Воронок плюхнулся в грязь. Он тут же поднялся, ухватившись правой рукой за Мишку-толстого, а левой… левой ухватившись за кого-то другого. Воронок удивился, кто это? До смены еще оё-ёй?.. Он присмотрелся и, дико вскрикнув, отдернул руку. Слева от него стоял Леша Помазанцев. А кто же тогда орудовал в колодце? Именно это и пожелал он узнать у Леши Помазанцева, когда оправился от неожиданного испуга.

Застенчивый Леша долго мялся и наконец сказал:

— Дед…

Воронок рассвирепел. Дед… Всюду дед. За Лешкой, как за маленьким, ухаживает. В школу его, балбеса, за ручку водит. После возле школы встречает. Уроки за него готовит, по дому за него старается. Он за Лешу разве что не ест и не спит. Зато бодрствует. За себя и за Лешку. Вот и сейчас — в колодце орудует. Леша оправдывается, что проспал. Они бы разбудили. Не в том дело. А откуда дед про операцию узнал? Про Лешкин позывной? Не дед, а шпион какой-то. Все это требовало тщательного расследования и возмездия. Расследование было отложено на утро, а возмездие началось тут же.

Дед Помазанцев был выдворен из колодца и вместе с Лешей отправлен домой. Пусть уходят, Воронок с Мишкой-толстым вдвоем за троих управятся.

Леша Помазанцев

…Добежав до цели, Леша, к своему удивлению, не застал деда-домоседа на месте. Где он был, мы уже знаем: держал ответ перед советом отряда за неправильное воспитание внука. На столе валялись два конверта: один распечатанный, адресованный дедушке Помазанцеву, другой целый, адресованный ему, Леше: «С курьером. Срочно. Лично. Алексею Помазанцеву». Леша вспомнил о вчерашнем и дрожащей рукой вскрыл конверт: «Вызов. 12.00. Штаб». Леша посмотрел на часы. Без пятнадцати. Ровно столько, чтобы успеть. Леша надел галстук и, забыв запереть дверь, понесся к штабу.

Пока он добежит, мы успеем познакомиться с короткой, как воробьиный нос, биографией Леши Помазанцева.

Его растила бабушка Гордейчук, мамина мать. Своей он не помнил и звал мамой бабушку. Когда подрос, очень удивился, что он не сын, а внук. Его мама, оказывается, умерла, когда он был совсем маленьким. Папа снова женился и почти забыл про него. Навещал редко-редко. Да и то мама-бабушка всякий раз переживала: вдруг увезет внука.

Бабушка была на пенсии, жила в хорошей квартире и ничего не делала. Нет, делала. Все, что надо было делать внуку. Леша рос и жил на всем готовом, как маленький советский принц.

— Леша, — спросил раз сосед, — откуда берется изюм?

— Его выколупывают, — ответил толстощекий Леша. — Из булки.

Бабушка его поила (из блюдечка), бабушка его кормила (с ложечки), бабушка его одевала, бабушка его обувала…

В детском саду, куда его на время отдали, Зоя Анатольевна, врач, сказала:

— Леша, расстегни пуговки и сними рубашку. Я тебя осмотрю.

Леша не двинулся. Стоял, насупившись, и краснел.

— Что же ты? — улыбнулась Зоя Анатольевна, обратив к нему доброе, как луна, лицо.

Леша пылал как мак.

— Я не знаю, — сказал он, потупив глаза.

— Чего не знаешь? — удивилась Зоя Анатольевна.

— Как они расстегиваются.

В лагере, куда он попал с младшей группой, было того хуже. Леша отказался мыться в бане.

— Потому что вода мокрая, да? — пошутил остроумный Гриша, вожатый отряда младших пионеров.

— Нет, — сказал Леша, — потому что… без бабушки.

Когда он подрос, на горизонте замаячил дедушка Помазанцев, папин отец. Сперва в адрес бабушки Гордейчук на имя внука Помазанцева журавлиной стаей потянулись письма. Потом явился и сам дедушка Помазанцев, маленький, щупленький дед-с-ноготок. Бабушка Гордейчук, предупрежденная телеграммой, встретила дедушку Помазанцева на вокзале с обратным билетом и заплаканным лицом.

— Укатил внучек… В лагерь «Артек» укатил.

Дедушка Помазанцев чертыхнулся, взял билет и, оставив бабушке Гордейчук гостинцы, с первым поездом отправился в Зарецк. А бабушка Гордейчук с дедушкиными гостинцами отправилась в… «Артек». Нет, нет, не в тот, что на Черном море, — Всесоюзный, а в тот, что на речке Ворожейке, районный, к своему любимому внуку Леше, которым она ни с кем не собиралась делиться.

Увы, ей пришлось это сделать тем же летом. Врачи обнаружили у бабушки Гордейчук подозрительную опухоль и положили в онкологический институт на исследование. Надолго ли? Врачи сказать не могли. Может, на месяц, а может, на год. Все зависело от характера заболевания. Перед тем как лечь в больницу, бабушка Гордейчук распорядилась Лешиной судьбой: отправила внука к дедушке Помазанцеву, рассудив, что если отправит к отцу, то, чего доброго, потом и обратно не выцарапает.

Так Леша Помазанцев оказался в Зарецке.

В первый день приезда, перед тем как лечь спать, он мучительно долго мялся, пыхтел, краснел и, наконец, подняв на дедушку Помазанцева голубые глаза, спросил:

— А кто меня разденет?

Маленький дедушка Помазанцев сперва опешил, потом радостно крякнул и бросился к внуку:

— Да я же… внучек мой…

Он, как и бабушка Гордейчук, рад был служить внуку-«принцу».

Чистильщики