Большая расплата (ЛП)

Бребёф был примерным мужем, отцом и дедом. Но его личная жизнь рухнула, когда обнаружилась степень его профессиональной продажности. Его оставила жена, отношения с детьми разрушились, да так и не восстановились.

Но грязь, которую искал и нашел офицер КККП, была из иного источника.

Не от Бребёфа. От Гамаша.

Желина обнаружил её, копнув глубже в личной жизни Гамаша и найдя несколько строчек в давнем полузабытом документе. Слова были перевёрнуты и переставлены, и шагнули из прошлого, со страниц документа в настоящее. Прямо в страждущие руки человека, призванного обеспечить справедливое расследование.

* * *

— «Шруднесс обезьян»*(* shrewdness (проницательность) of apes), — вычитала Мирна из справочника, улыбнулась и покачала головой, прежде чем поднять глаза и увидеть приближение Армана и остальных.

Рейн-Мари поднялась поприветствовать мужа.

— Мы тут в игру играем, — объяснила она. — Называем группы животных.

— Начали мы с попытки подобрать имя для группы студентов Сюртэ, — сказала Мирна, показав на четверых курсантов.

— Я думаю, это «Мрачность кадетов», — проговорила Рут.

Поль Желина почесал лоб и усмехнулся. В бистро он попал впервые, и сперва слегка ошалел от великолепия балок, каминов и широченных досок пола. И от старухи с уткой.

Затем его взгляд переместился на кадетов.

Амелию Шоке трудно пропустить или с кем-то спутать.

Желина рассматривал её. Она тоже смотрела. Мимо него. Раскрыла рот достаточно, чтобы он заметил серьгу в проколотом языке.

Он обернулся, чтобы понять, кто так впечатлил девушку-гота.

Изабель Лакост. Полная противоположность Амелии Шоке.

— А потом перекинулись на группы животных, — продолжала объяснять Мирна.

— «Слут медведей»[12], — предложил Желина, вступая в беседу. — Так?

— Именно, — одобрила Клара. — Вы молодец. Будете в моей команде.

— А мы по командам? — удивился Габри, отодвинувшись от Рут.

— Ты кто? — Рут с прищуром посмотрела на Желину.

Гамаш представил заместителя комиссара из КККП.

— Bonjour, — поздоровался он и протянул руку Рут.

Показав ему средний палец и повертев им, добавила:

— И один для коня, что привёз вас, Ренфрю.

— Не подходите слишком близко, — шепнул Желине Габри. — Если она вас куснёт, вы станете бешенным.

Желина руку убрал.

— Всё, что я знаю, это «Мёрдер воронов»[13], — созналась Лакост.

— Ты только что это выдумала, — сказал ей Бовуар. — Зачем кому-то так называть стаю воронов?

— Забавно, что ты спросил, — сказала Мирна.

Углубившись в энциклопедию, она громко продекламировала:

— Название «Мёрдер воронов» вероятно, вышло из старой сказки, где говорится, как вороны собрались, чтобы решить участь одного из них.

— C’est ridicule, — заверил Бовуар.

Его взгляд пробежался по бистро и остановился на группе кадетов.

— «Кучка ущербных»[14], — уверенно заявила Рут. — Вот кто они есть.

Гамаш издал гортанный звук, что-то, что выражало удовольствие и одновременно удивление.

Глава 31

— Bonjour, — сказал Лакост, подойдя к столику кадетов.

Все четверо поднялись. Она представилась тем из них, с кем не была знакома.

— Я шеф-инспектор Лакост. Я веду расследование смерти Сержа ЛеДюка.

Амелия будто смотрела пьесу. Дежавю.

Вот глава убойного, миниатюрная, сдержанная, в брюках, свитере и шелковом шарфе, с тремя исполненными к ней уважения мужчинами за спиной.

— Это заместитель комиссара Желина из КККП, — произнесла Лакост, и Желина кивнул кадетам. — Коммандера Гамаша и инспектора Бовуара вы знаете.

Четыре старших офицера. Четверо кадетов. Словно снимок «до и после».

Оливье придвинул ещё один стол, и они уселись — офицеры на одном краю, кадеты на другом. Изучая друг друга.

— Что вы узнали насчет карты? — спросил коммандер Гамаш.

— Ничего, — ответил Жак.

— Не правда, — заметил Натэниел. — Мы многое узнали.

— Только от всего найденного никакой пользы.

На этот раз никто не спорил с ним.

Они поведали о том, что узнали о картографе Энтони Тюркотте. Рассказывая, они всё время смотрели на копию карты, которую тот изготовил, и которая около ста лет пряталась в одной из ближайших стен.

Там всё ещё виднелось красное пятно от клубничного джема. И остатки сахарной пудры. Было похоже на каплю крови на снегу.

— Отлично поработали, искренне похвалила их Лакост. — Вы выяснили, кто её автор и подтвердили, что карта является ранней картой по ориентированию.

— Может быть, для тренировки его сына, когда он узнал о приближении войны, — предположил Бовуар, и представил, каково было такому отцу. Как он должен себя ощущать, видя на горизонте приближение войны?

Что бы сделал я, размышлял Жан-Ги.

Он знал, как бы поступил. Он либо спрятал бы сына, либо постарался бы подготовить его.

Жан-Ги посмотрел на карту и понял что это вовсе не карта. По крайней мере, не карта местности. Это карта любви родителя к своему ребенку.

— Но есть сложность, — сказала Хуэйфэнь.

— Это уж как водится, — согласился коммандер Гамаш.

— Нет ни одной записи о нём, как о владельце этого места. Или какого-то ещё.

— Может, он был арендатором, — предположил Бовуар.