Большая резня. Шантаж

- Я не могу придумать ничего другого, разве что встретиться с Робертсом. Он может что-нибудь вспомнить.

- Это идея. Где он живет?

- Не знаю, но могу выяснить. - Она задумчиво посмотрела на меня. - Это обязательно сделать сегодня?

- Да.

Я перехватил ее раньше, чем она взялась за телефон, обнял и вдохнул аромат ее волос.

- Прости, киска.

Эллен опустила голову мне на плечо и взглянула снизу вверх.

- Я понимаю, Майк.

Ей пришлось сделать три звонка, чтобы узнать адрес Робертса. Это было где-то во Флашинге; она передала трубку мне. Я позвонил и прислушался к гудку на том конце провода. Ответил женский голос:

- Алло, миссис Робертс слушает.

- Могу я поговорить с мистером Робертсом?

- Сейчас его нет дома. Могу я что-нибудь передать?

Кто-то перехватил мою удачу и спустил ее в водосток.

- Нет. Вы не могли бы сказать, когда он вернется?

- Не раньше завтрашнего дня. Я жду его около полудня.

- Спасибо. Я позвоню. До свидания.

Не будь рядом Эллен, которая посмеивалась про себя, устроившись на кушетке, я бы что-нибудь швырнул через всю комнату. Я резко повернулся, чтобы велеть ей прекратить, но, когда женщина смотрит на тебя так, как смотрела она, невозможно что-либо сказать. Просто стоишь и смотришь, потому что загорелое тело с мягкими изгибами и плавными округлостями представляет собой картину, от которой захватывает дух, особенно в обрамлении белоснежной махровой ткани.

Она опять рассмеялась и сказала:

- Ты в ловушке, Майк.

Я хотел ответить, что вовсе не пойман, но у меня не было слов.

Я пересек комнату и остановился, глядя на нее; она поднялась с кушетки и попала прямо в мои объятия.

На этот раз бокал был полным, вино выдержанным и сладким; она извивалась в моих руках, пытаясь сделать вдох, но не желая, чтобы я ее отпустил.

Я услышал:

- Майк… мне жаль, что ты в ловушке, но я рада… рада.

Я поцелуем закрыл ей рот, а дождь ритмично хлестал в окно, нарастая и нарастая в яростном крещендо, взывая ко мне, потому что нельзя было терять ни минуты.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы оторваться от нее.

- Девочка из Техаса, не ставь меня в трудное положение. Не сейчас.

Она медленно открыла глаза, пальцы ее пробежались по моей спине.

- Я даже купить тебя не могу?

- Ты сама все знаешь, моя радость. Дай мне сначала закончить дело.

- Если я отпущу тебя, ты никогда не вернешься, Майк. Вокруг слишком много людей, которым ты нужен. Каждую неделю, каждый месяц будет кто-то новый.

- Ты слишком много знаешь.

- Я знаю, что я девочка из Техаса, которой нравится мужчина-техасец.

- Я городской парень, детка.

- Это случайность. В тебе все от техасца. Даже женщина для тебя не стоит на первом месте.

Она приподнялась на цыпочках, не слишком, в этом не было нужды, и легонько поцеловала меня.

- Иногда техасцы возвращаются. Поэтому и появляются новые техасцы, - Она улыбнулась.

- Не забудь отнести досье на место, - напомнил я. После этого сказать было уже нечего.

Я опять вышел в дождь и в ночь, оглянувшись лишь раз и увидев на фоне окна ее силуэт. Она меня не видела, но я помахал ей рукой.

По дороге я зашел выпить, съесть сандвич и все обдумать. Я хотел быть уверен в том, что делаю, прежде чем подставлять голову. Около часа я прокручивал все это дело, пытаясь связать его с Жабой Линком, и, как ни вертел, картина была полной. По крайней мере я пытался убедить себя в том, что она полная.

Я проговаривал все сам себе снова и снова, точно так же, как Пэтту, но не мог выбросить из головы мысль, что что-то не складывается.

Это была мелочь, но на мелочах держатся крупные вещи. Я сидел, твердя себе, что именно Жаба сидел за рулем той машины и именно он давал приказы Арнольду Бэзилу, потому что никому другому не мог доверить это дело. Я твердил себе, что именно Жаба организовал убийство Хукера и пытался организовать мое.

И чем больше я твердил себе это, тем больше кто-то внутри меня смеялся, тыкал пальцем в какую-то забытую мелочь и пытался раскрыть мне глаза на какой-то факт, который позволил бы мне увидеть истинное положение вещей.

Отчаявшись, я сдался, оплатил счет и вышел.

И попал из огня в полымя. У двери моей квартиры, прислонившись к стене, ждал Пэт.

Он даже не дал мне поздороваться, протянув руку с резкостью, к которой я не привык.

- Дай мне свой револьвер, Майк.

Я не стал спорить. Он вынул его, проверил патроны и понюхал дуло.

- Ты же знаешь, когда я последний раз стрелял из него, - сказал я.

- Знаю? - Это совсем не походило на вопрос.

Где-то в районе желудка у меня появилось странное ощущение, чувство тошноты, готовой вырваться наружу.

- Перестань дурить. Что это за спектакль?

Он отошел от двери.

- Черт побери, Майк, играй в открытую, раз уж тебе так надо играть! Ты добился своего. - Он произнес это буднично и просто, как будто я знал, что он имеет в виду.

- Скажи, наконец, в чем дело.