Большая семья

— И-и… Родимые-милые! Слава богу, что живы остались! А там выкарабкаемся как-нибудь!

— На как-нибудь надейся, а сам не плошай!..

Шум затихал медленно. И уж когда все умолкли, поднял свою в кружок стриженную голову Недочет.

— Годить нам, товарищи, не выгодно, — сказал он рассудительно: — проку никакого. Надо поскорей из земли выбираться — вот задача. А что до немца — можно не беспокоиться. Немец нам за все денежками заплатит. У нас к нему большой счет: село спалил, добро разграбил, хлеб увез.

Люди снова заговорили, загалдели. Вспомнили о погибших девушках, о разграбленном колхозном имуществе. Стали считать, подсчитывать и со счета сбились — много получается.

Долго обсуждали дела и планы новой жизни. А когда вернулись к вопросу о строительной бригаде, предложение было принято большинством голосов. Каждому предоставлялось право свободного выбора: хочешь — сам стройся, не можешь — иди за помощью. Тут же составили список. Пять дворов решили подумать.

Арсей и Недочет шли по полю, тихо вспоминая об этом бурном сходе. Арсей направлялся в строительную бригаду, старик — к трактористам.

— Хату построить — не сапоги сменить, — говорил Недочет. — Каждому хочется, чтобы было и дешево и сердито. Оттого и сомненье, как ржавчина, разъедает душу. А пример будет — сомненье разлетится, как туман от солнышка.

Недочет был счастлив. В коллективной работе он видел силу, которая способна побороть любую нужду.

— Рано радоваться, Иван Иваныч, — говорил Арсей своему старому другу. — Еще придется помучиться. Попомни мое слово!

— Э, дорогой мой Арсей Васильич! — восклицал Недочет, заглядывая в лицо Арсею. — Что ж это за жизнь, скажи пожалуйста, ежели она, к примеру, легко в руки дается? А?.. Наша жизнь потому и красивая, мне думается, что трудовая, нелегкая. А все красивое, как и сам человек, всегда в муках рождается.

Он не договорил. Схватив Арсея за руку, показал в сторону. Там по серому загону полз трактор, выписывая, словно пьяный, кривые борозды. Вот он круто свернул влево, дугой пересек угол загона и легко пошел по озимому клину. Теперь в солнечном разливе зелени он был похож на корабль, потерявший управление.

Арсей и Недочет побежали к трактору. Глазам их представилась странная картина: на нем, навалившись грудью на руль, лежала женщина. Голова ее с растрепанными волосами покоилась на скрещенных руках. Арсей на ходу вскочил на площадку, растолкал спящую. Настя фыркнула, мотнула головой и, ничего не соображая, уставилась на председателя. Арсей перекрыл газ. Трактор остановился.

— Так, Настенька, поздравляем, — сказал Недочет серьезно, будто колхозница и впрямь заслужила похвалу. — Наше тебе нижайшее почтение.

Арсей разбудил Антона. Недовольно ворча, тракторист сполз с трактора и не сразу понял, в чем дело.

— Где мы? — спросил он, протирая кулаком глаза.

— Вот именно — где вы? — сказал Арсей, дрожа от бешенства.

Антон глянул на растерянно сидевшую за рулем Настю и все понял.

— Так я и знал, — обреченно произнес он. — Заснула все-таки, чортова кукла!.. Ну, чего расселась? Слезай. Не видишь — приехали! — Он махнул рукой и повернулся к Арсею. — Суди, товарищ председатель, снисхождения не прошу. Четыре ночи не спал. Поэтому пошел на такой риск. Не хотел, чтобы машина гуляла. Виноват, что тут разговаривать.

Настя слезла с трактора и отошла в сторону, испуганно прикрыв рот ладонью.

— Если бы это было там, в лесу, — сказал Арсей с видимым спокойствием, — ты, товарищ Рубибей, знаешь, какое было бы решение. А здесь ты получишь строгий выговор. В следующий раз, если это, не дай бог, повторится, я, не задумываясь, отдам тебя под суд. — Он повернулся к Насте. — А тебя, товарищ Огаркова, я снимаю с работы в тракторной бригаде. Отправляйся на копку.

— В звено Евдокии Захаровны Быланиной, — сказал Недочет.

— Только не к ней, Иван Иваныч! — взмолилась Настя. — Она заест меня… Иван Иваныч, смилостивься…

— Ничего, ничего, голубушка, — успокоил ее Недочет. — Тебе, вижу, надо поучиться работать. А Дуняша — хороший преподаватель. Она поможет тебе понять, что к чему…

Повязав голову платком, Настя молча поплелась в сторону села.

— Я виноват, — сказал Антон, мрачным взглядом провожая женщину. — Я виноват. Это само собой. Но что это за создание природы? Спорю на что угодно — не дойдет до огородов. Где-нибудь под кочкой завалится и будет дрыхнуть, пока не распухнет ото сна.

Он завел трактор, взобрался на сиденье, поднял плуг и повернул к своему загону. Арсей и Недочет пошли следом.

По полю бежал Денис. Он сильнее обычного припадал на правую ногу. Арсей рассказал ему все, что случилось. Бригадир возмутился, но тут же вину взял на себя.

— Надо было приказать Антону остановить трактор прошлой ночью и хорошенько выспаться! А я этого не сделал.

— Овес решили сеять, — перебил бригадира Недочет. — Запрягай один трактор в сеялки.

— Придется мне на овес ехать, — подумав, сказал Денис. — Мой трактор слабый, постукивает, а там полегче будет.

Позвали Антона. Приглушив мотор, тракторист подошел, хмурый, готовый покорно выслушать новые упреки.