Большая семья

— Я еду на овес, — сказал бригадир трактористу. — Ты останешься здесь, пока не кончишь.

— А кто будет прицепщицей?

— Кого ты сам хочешь? — спросил Арсей.

— Дайте Надю Бережнову, — попросил Антон. — Она толковая. Из нее потом выйдет тракторист первой руки.

Арсей согласился. Недочет обещал прислать девушку на следующее утро.

Антон попросил дать ему плуг Дениса.

— Разве твой не годится? — удивился бригадир.

— Нет, мой хорошо работает, — сказал Антон. — Но я хочу попробовать подцепить и твой.

— Не потянет.

— Попробуем. Что мы теряем?

Зина подъехала, подчинившись сигналам Дениса.

К трактору прицепили второй плуг. Антон отвинтил один лемех, влез на сиденье, включил вторую скорость. Трактор дернул. Острые лемехи врезались в целину, завернули толстые, маслянистые ленты земли. Трактор остановился, сразу смолкнув, точно поперхнулся.

— Давай на первую! — кричал Денис. — Сразу на второй не возьмет.

Антон переключил на первую скорость. Трактор пошел — медленно, тяжело. Антон постепенно прибавлял газ, ускоряя ход.

— Переключай на вторую! — командовал Денис.

Антон дал сильный газ и рывком переключил рычаг скоростей, подрегулировал зажигание, еще прибавил газу. Теперь трактор двигался почти так же быстро, как с одним плугом.

Арсей, Недочет и Денис отстали. Они долго смотрели вслед удалявшемуся трактору, за которым, поблескивая стальными ножами, бежали два плуга.

Арсей пошел к лесу, Недочет с Денисом остались дожидаться Зину: она уехала заправлять трактор керосином.

— Понюхаем, Денис Андреич? — предложил Недочет и раскрыл табакерку.

Секретарь комсомольской организации машинально взял щепотку мелкого табаку. Он думал о том, даст ли теперь Арсей Быланин Антону Рубибею рекомендацию в партию? Не подорвал ли сегодняшний нелепый случай авторитет комсомольца?

Недочет был в веселом расположении духа. Он улыбался и, щурясь, смотрел в небо. Там, высоко в голубой лазури, неподвижно висел темный комочек: это был жаворонок.

17

В лес, где работала строительная бригада, Арсей явился расстроенный и хмурый.

«Черти полосатые! — сердито думал он об Антоне и Насте. — Заснуть на тракторе! Ведь этак недолго в овраг свалиться — и свои кости на слом и машину в утиль…»

Несколько дней прошло с тех пор, как Арсей вместе с Потаповым и Недочетом был на делянке, а лес уже не казался нелюдимым и дремотно-задумчивым. Залитый солнечными лучами, он теперь радушно гудел, как бы высказывая свою радость в общем весеннем хоре.

На делянке, возле наскоро построенных шалашей, горели бледные костры. Звонким эхом отдавалось в лесных яружках цоканье топоров. Казалось, то кони по мостовой выбивают частую дробь подковами. Временами слышались ребячьи выкрики, вдруг вспыхивала дружная песня. Падали подпиленные под корень деревья, и тогда шум ветвей и треск ломающихся сучьев заглушали разноголосицу.

В строительной бригаде работали пожилые плотники. Немало в ней было и подростков. Они настойчиво овладевали немудреной, но почетной в крестьянстве плотничьей наукой.

Арсей подошел к двум подросткам, суетившимся у поваленного дуба. Прищурив правый глаз, Арсей посмотрел вдоль дерева.

— Что делаете?

Ребята почтительно вытянулись.

— Тесать собираемся, Арсей Васильич, — ответил кареглазый паренек с румяными щеками. — А допрежь отбить хотим.

— Подо что готовите?

— Под основу, Арсей Васильич.

Арсей нахмурился.

— Это кто ж учил вас готовить под основу такие дубы? Или вы не видите изгиба?

Ребята, насупившись, молчали.

— Ну-ка, давайте шнур. — Арсей взял катушку со шнуром, раскрутил ее. — Даже шнур намелить как следует не умеют. Сосунки, а не плотники! Мелу, что ли, нехватило? Или, может, подать вам сюда Белые горы?

Ребята молчали. Обидные слова председателя колхоза сбили их с толку. Они ждали одобрения, и упреки прозвучали для них неожиданно.

Арсей отдал конец шнура с гирькой кареглазому пареньку и присел у конца ствола. Кареглазый отошел в другой конец.

— Держи в обрез, — приказал Арсей и натянул шнур. — Отбивай!

Второй подросток подошел к середине дуба, натянул кверху шнур. Словно спущенная тетива, шнур звонко хлестнул по стволу, отпечатав на нем тонкую меловую линию.

Арсей встал, передал катушку кареглазому.

— Ну, что? Видали? Что получится, если вы стешете по этой линии? Что останется в середке, вот здесь? Разве это годится под основу?

Ребята хранили молчание. В глазах их, исподлобья следивших за председателем, не было заметно благодарности.

— Передайте бригадиру — распилить на части и пустить на простенок. А под основу выберите дуб потолще и попрямей.

Бригадира, сухорукого Терентия Толкунова, Арсей нашел в углу делянки — там, где уж много дубов лежало на земле. Со складным метром за голенищем и с карандашом за ухом, бригадир сидел у верстака и долбил гнездо на обтесанном бруске. Лицо его в редких и мелких оспинках было освещено мальчишеской улыбкой — видимо, плотник мечтал о чем-то светлом. При появлении Арсея бригадир обухом топора вогнал долото в дерево, встал и приподнял картуз в знак приветствия.

— Мое почтение, Арсей Васильич!

Арсей молча пожал руку бригадиру. Они сели на верстак.