Большая семья

— Я считала, — сказала Ульяна. — Но ведь это не простое слово. Это — слово товарищу Сталину. Надо, чтобы все точно было…

Арсей поддержал Ульяну. Люди согласились ее обязательства вписать на следующий день.

Вечером следующего дня Ульяна пришла в правление.

— Мы обсуждали в своем звене, — сказала она Арсею. — Вызов Евдокии принимаем. Просим написать в письме товарищу Сталину, что обещаем дать сто двадцать пудов с гектара.

— А ты уверена, что сможешь? — спросил Арсей.

— У нас, как ты знаешь, — сказала Ульяна, не отвечая прямо на вопрос, — земля в балку концом спускается. А на косогоре влага хуже держится, чем на ровном месте. К тому же наш чернозем с примесью. Но мы не желаем отставать и постараемся…

Арсей тогда пообещал ей помочь. Теперь он чувствовал, что она мало надеется на это.

«Тревожится», — подумал он и вдруг понял: тревожится она не напрасно, придется ей нелегко. Он знал: она приложит все усилия, а обязательство свое выполнит. «А что волнуется — это хорошо. Тревога обостряет мысли, придает человеку силу и энергию».

Он выбросил потухший окурок и вошел в вагон.

23

В Москву они прибыли утром. На вокзале Потапов получил необходимые справки. Вручение орденов было назначено на следующий день.

Партизан разместили в разных гостиницах. Потапов, Арсей, Ульяна и Михаил поехали в гостиницу «Москва». Недочет, Денис и Антон получили направление в «Якорь». Потапов стал было объяснять, как попасть в гостиницу, но Недочет остановил его:

— Не беспокойся, Сергей Ильич! Приходилось бывать во время Сельскохозяйственной выставки. Помним пока что…

Недочет держался уверенно, и его товарищам казалось, что старик знает, помнит дорогу. Около двух часов колесили они по московским улицам, пользуясь чуть ли не всеми видами транспорта, но все же обошлись без посторонней помощи.

Дежурный администратор — молодая женщина с круглой ямочкой на подбородке приняла их любезно, сама проводила в санпропускник, а когда, чистые, распаренные, они снова явились к ней, усадила их у себя в кабинете, раскрыла толстую книгу.

— Вы в Москве первый раз? — обратилась она к Недочету.

Недочет приосанился.

— Как же!.. Бывал до войны. На Всесоюзную выставку, сельскохозяйственную, приезжал… А вот они, — Недочет покровительственно показал на Дениса и Антона, — они впервой в столице. — Он наклонился к дежурной и доверительно продолжал: — Зелень ребятки. Кволые, как телята… Ни дать, ни взять. — Он подкрутил усы. — А вас, случаем, не Марфой Ефимовной зовут?

— Нет, меня зовут Лидия Николаевна, — ответила администратор.

— Лидия Николаевна? — воскликнул Недочет, нисколько не смутившись. — Как же, помню! Вы тогда сидели там — за стеклянной перегородкой.

Дежурная улыбнулась:

— Вы ошибаетесь, товарищ. Я работаю здесь всего три месяца.

Денис засмеялся, но, встретив суровый взгляд Недочета, умолк.

— Стало быть, похожая была, — сказал Недочет. — Вы уж нам, Лидия Николаевна, комнатку одну на троих предоставьте, чтоб всем вместе. Ребята они, сами видите, робкие… Вот, к примеру, как сюда, к вам ехали. Если б они одни — пропали б. Непременно заблудились бы.

— Ну что вы! — сказала дежурная, захлопнув книгу. — Как можно заблудиться? Ведь от вокзала до нашей гостиницы — рукой подать. Десять минут пешком.

— Рукой подать? — спросил Антон. — А мы ехали часа два, через всю Москву.

— Извините, — перебил его Недочет, обращаясь к дежурной. — Я вижу у вас все готово? Не прикажете ли нас поскорее на место доставить? Очень уж нам некогда.

Дежурная проводила их на второй этаж.

В номере стояли три кровати, с подушками, сверкавшими белизной, диванчик, шкаф. Посредине комнаты — четырехугольный стол, покрытый белой, с сиреневой каемкой, скатертью. На столе — графин с водой, граненый стакан и пепельница. На окнах, выходивших во двор, висели полотняные занавески.

Как только дежурная вышла в коридор, Антон напустился на Недочета:

— Это кто ж тебя, Иван Иваныч, уполномочил нами командовать? Кто, скажи, пожалуйста? Это тебе, во-первых. А во-вторых, что ж ты нас на всю Москву позоришь? Из каких намерений ты сделал нас кволыми телятами?

Недочет решил не сдаваться.

— Олухи вы царя небесного! — грозно сказал он. — И в самом деле — телята. Что вы понимаете? Это ж подход! Чтобы нас по разным углам не распихали. Понятно? О вас же заботу проявляю.

— Нет, ты скажи, Иван Иваныч, зачем ты нас через всю Москву тащил, если тут всего-то пешком десять минут? — смеясь, спросил Денис.

Недочет не на шутку рассердился:

— Селезни! Ни дать, ни взять — селезни! Никакой смекалки. Да я ж вас нарошно возил!

— Как нарошно?

— А так… Чтоб Москву показать! Право слово — селезни. Никакого соображения…

Перепалка все же закончилась миром. Денис вскоре уехал в гостиницу «Москва», чтобы с Тумановым, как условились раньше, пойти в ЦК комсомола. Недочет и Антон решили прогуляться.

Они вошли в метро, купили билеты, спустились на эскалаторе. Глядя по сторонам, Недочет восхищенно вздыхал, прищелкивал языком.