Ахтумск бурлил. Назревал очередной большой конфликт. В городе объявился Боксер – тот самый, который поднял на бунт шестую зону. Несмотря на многочисленные грехи, он вышел досрочно, как обозначено в решении суда, «в связи с хорошим поведением и тем, что осужденный встал на путь исправления». Да, хороший адвокат, обладающий связями в судебных и правоохранительных органах, порой куда ценнее, чем бригада братвы с автоматами.
Пока Боксер сидел, его спортсменов прилично потеснили. Выйдя, он с неистовством, жестокостью и энергией начал наводить в Ахтумске свои порядки и возвращать утраченные позиции. И тут ему повезло – кроваво разрешился разбор между положенцем Балабаном и его соперником Васей Хилым, после чего можно было спокойно перераспределять сферы влияния.
Боксер под горячую руку устроил пару добрых разборов. На улице Ворошилова взорвалась машина с тремя быками из конкурирующей бригады. На Ахтумском валу была расстреляна пара отморозков из той же группировки. И спортсмены, вернув свое, начали бесстыдно заграбастывать то, что никогда им не принадлежало.
Новым смотрящим Ахтумска после долгих перипетий и интриг стал Тимоха – тот самый, который в незапамятные времена сунул Художнику в руку финку, когда убивали Гогу.
Тимохе Боксер заявил, что деньги платить не собирается, поскольку отстегивает общак в Ростове. Да и то из чистой благотворительности, потому что на хрен ему никто не нужен. А если не нравится, то место для стрелки найти нетрудно. Но с ним предпочитали не связываться.
Однажды интересы руднянских и спортсменов пересеклись. Спор был о том, кто будет держать «крышу» только что отстроенного продовольственного магазина у железнодорожного вокзала. Хоша считал, что эта точка по праву принадлежит ему. Боксер лез туда без всяких оснований. Просто потому, что взор его упал на этот магазин.
Боксер назначил встречу Хоше и Художнику не где-нибудь в укромном месте, а пригласил в ресторан «У Артура» напротив городского управления внутренних дел.
Впервые после тюрьмы Художник увидел Боксера. Тот за последние годы сильно изменился – растолстел, обрюзг, приобрел еще большее высокомерие. Говорил он только с Художником, на Хошу внимания не обращал, чем приводил того в бешенство. Трюк это был старый – разжечь у конкурентов неприязнь друг к другу. Кроме того, Боксер на самом деле считал Художника человеком куда более серьезным, чем Хоша.
– Художник, ты меня плохо знаешь? – осведомился Боксер. – Ты понимаешь, что эту точку я вам не отдам никогда. Не из-за бабок – они там далеко не ломовые. А исключительно из принципа.
– Понимаю, – кивнул Художник.
– Тогда какие вопросы, ребята? В общем, с вас пять тысяч гринов штраф.
– За что? – опешил Хоша от такой наглости.
– За беспокойство. Чтобы не донимали всякими глупостями.
– Боксер, такой беспредел не пройдет! – воскликнул Хоша.
– А вы готовы воевать, молокососы?
– Не надо словами бросаться, – укоризненно покачал головой Художник.
– Молодой еще мораль читать… Через неделю счетчик начинает щелкать. Будешь должен не пять, а шесть…
Пришлось ретироваться. И отдавать точку Боксеру.
– Мочить его надо! Мочить! – бешено орал Хоша и метался по комнате. – Боксер! Сука! И на зоне сукой был!
– Иди, мочи, – кивнул Художник. – У него – под сотню стволов. Много навоюешь?.. Нам нужно искать союзников…
Подумали, обсудили. И Хоша отправился к новому положенцу с жалобой на наезд.
– Тимоха, – хлопал Хоша себя по груди. – Не в деньгах дело, я тебе их отдам на общак! Но не ему же!
– Утрясем, – пообещал Тимоха.
Со штрафом Боксер палку перегнул и сам понимал это. Тимохе удалось этот вопрос утрясти. Но вся история авторитета руднянским не прибавила.
Между тем спортсмены «достали» еще многих в городе. Они неоднократно показывали, что на спорных территориях конкурентов терпеть не намерены. Грохнули между делом Татя – авторитета из Октябрьского района. Выяснили отношения с азербайджанской общиной – чуть ли не под аплодисменты граждан провели рейды по азербайджанским рынкам, переворачивая лотки и избивая торговцев. Начали прибирать к рукам самую выгодную отрасль – торговлю водкой и продуктами. Зарились и на автозаправочные станции. Открывали коммерческие магазины и фирмы. Благосостояние их росло. Они обрастали полезными людьми, адвокатами, специалистами разного профиля, финансистами. И не жалели денег на взятки. Боксер раздавал их мешками, зная, что большие деньги там, где власть.
Боксер стал головной болью для многих. С каждым месяцем он набирал силу и становился все более недосягаемым.
Такая была обстановка в Ахтумске той поздней промозглой весной, когда Художник познакомился с Вовой Шайтаном. Встретились они в зале игровых автоматов – первом объекте, которому руднянские стали крыть «крышу» в Ахтумске.
Шайтан резался в автоматы самозабвенно. На нем был защитный бушлат. Щека его нервно дергалась. Он играл в стрелялку, провалившись полностью в виртуальную реальность и набирая рекордные очки. Когда он расстреливал компьютерных противников, глаза зло прищуривались. Он будто сводил с ними давние счеты.