Большая стрелка

Не прошло и года, как новый воровской положенец Тимоха и Боксер сцепились друг с другом. Два барана уперлись рогами и уступать не хотели. Началась война, первым в которой пал один из приближенных воровского положенца Кобзарь.

До этого Кобзарь пережил три покушения. Два раза выбирался из изрешеченной пулями машины. Он был везунчиком. Никогда не выходил из дома без охраны. Но в тот день один сел в свой «Мерседес». По дороге спустило колесо: уже при осмотре места происшествия выяснилось, что на дорогу доброжелатель выбросил несколько ежиков – спаянных острых гвоздей. Шина лопнула. «Мерседес» прижался к обочине. Кобзарь вылез переставить колесо. Тут ему и ткнулся в затылок ствол пистолета.

– Не дергайся, дядя, – услышал он голос Робота, одного из подручных Боксера.

Когда Кобзаря вывезли в лесок, он умолял оставить его в живых. Но пощады не дождался. Несгибаемого и отчаянного бандита расстреляли, как какого-то дешевого фраера, и утопили в реке.

Боксер знал, что предъявит при разборе. Три месяца назад, когда Кобзаря повязал с оружием уголовный розыск, он сдал операм двоих спортсменов, и те уехали на зону. То есть получалось, что на Кобзаре грех стукачества. Вот только Боксер все меньше в последнее время нуждался в том, чтобы перед кем-то отчитываться. В том числе и перед Тимохой. Ахтумск все больше приобретал славу не воровского, а беспредельного города.

Вслед за этим началась битва за ликеро-водочный комбинат – ТОО «Эльбрус». Спортсмены зачистили еще троих человек, которым оказывал покровительство сам Тимоха. И у деляг, имеющих деньги на водке с «Эльбруса», появилась новая «крыша» в лице Боксера.

Помимо разборок, Боксер активно занимался общественно-политической и благотворительной деятельностью. Он становился публичной фигурой. Как-то стали забывать о его судимостях – теперь он был добропорядочным бизнесменом, соучредителем нескольких фирм. Он активно отстегивал деньги в детдома, поддерживал молодежную школу бокса. Был у него такой бзик – он мечтал создать сборную, которая возьмет золото на первенстве России. Заодно перепадали от него деньги и городскому драмтеатру, и инвалидам, и еще незнамо кому. Все эти гуманитарные подвиги активно освещались в местной и даже центральной прессе. Боксер в глубине души не считал себя бандитом. Он просто выстраивал свое дело, свой бизнес – кропотливо, жестко, по тщательно разработанному плану. И останавливаться не собирался.

У руднянской команды дела медленно шли в гору. Деньги не то чтобы текли полноводной рекой, но все-таки текли. Команда подмяла под себя вещевой рынок у Северного порта, правда, не полностью – приходилось его делить с местной братвой. Потихоньку окучивали оптовый продовольственный рынок – там азербайджанцы платили им и с оборота продуктов, и с анаши. Кроме того, под руднянскими работали две досуговые фирмы – то есть по поставке шлюх. Одной усадили руководить Галку, неожиданно проявившую недюжинные организаторские способности – она сумела договориться и об аренде помещения, и об «отстежке» местной милиции.

Ну и, конечно, не утихала работа по выбиванию долгов. Руднянские брали за содействие треть от долга, тогда как другие команды требовали половину. И они по возможности избегали блатных фокусов, когда человек должен рубль, его ставят на счетчик и накручивают червонец.

По доходам и расходы. Машины, дорогая одежка, кабаки, отдых за границей – без этих атрибутов тебя нынче просто не поймут. Заработал разбоем длинную деньгу – тут же потрать, купи цепь с руку толщиной, краденный в Германии джип «Чероки», раздолбай его через неделю и купи новый, сделай квартиру с евроремонтом. Тогда ты настоящий бандит. А часть того, что взял, отдай. В общак отдай. Менту отдай, чтобы не донимал братву. Местную администрацию подмажь – тебе с ней надо дружить, потому что ты уже не совсем бандит, ты уже учредитель посреднической фирмы, на тебе роскошный костюм и старательно начищенные туфли.

Постепенно за руднянскими закрепилась репутация шайки полублатной, полуотмороженной, но достаточно сильной и решительной. Уже шпана и гоп-стопники, не имевшие к ней никакого отношения, но жившие в Рудне, хвастались, что они из руднянской группировки и самого Хошу знают.

Благодаря связям дяди Леши команда дорвалась до военных складов готовящейся к расформированию мотострелковой части. Прапорщик-алкаш готов был продать все и по приемлемым ценам. Тут Шайтан и разгулялся. Облегчил общак на восемнадцать тысяч «зеленых» – почти на треть.

– Тебе зачем столько? – спросил Художник, когда они ночью перебирали вооружение на складе – поддатый прапорщик умудрился протащить их прямо на территорию своей умирающей части.

– Мы воевать собираемся или как? – деловито осведомился Шайтан. – В войне побеждает тот, у кого превосходство в вооружении и подготовке личного состава.

– Твоя правда, – с кислой мордой кивнул Хоша.

– Тогда отстегивай «хрусты», – махнул рукой Шайтан…