Большая стрелка

Он видел тронувшуюся машину – тертую синюю «Мазду». В ней – трое. Видел и автомат «АКС-74-У» – ствол укорочен, игрушка занимает мало места, штатное оружие танкистов и ментов, любимый инструмент братвы. И понимал, что у Влада не остается времени что-то предпринять.

– Ложись, старшина! – крикнул он, как когда-то, много лет назад, в Афгане, когда недобитый «дух» из каравана поднял автомат и уже нажимал спусковой крючок.

Все повторяется. Все в жизни ходит по кругу. Только декорации другие, лица другие, но те же ситуации, те же чувства. И все тот же выбор – умереть или остаться жить. И опять Гурьянов спасал Влада.

Влад, благо навыки выживания в бою остаются на всю жизнь, рухнул как подкошенный, и автоматная очередь разнесла телефонную будку.

Дальше полковник уже действовал механически. Рука скользнула под мышку. Кобура была американская, сделанная так, чтобы выхватить оружие как можно быстрее. Пружинка бросила рукоятку в ладонь. Затвор давно взведен. Одно движение, рычажок предохранителя вниз, и сразу – один патрон за другим – выпустить весь магазин. Расстояние до противника больше полусотни метров – на пределе прицельной дальности «макарова», так что ни о какой точности стрельбы речи не было.

Киллер с автоматом, высунувшись из окна машины, развернулся в сторону Гурьянова, но вдруг весь сдулся и рухнул в кабину. Автомат упал на асфальт.

«Мазда» взревела мотором, развернулась, въезжая в кусты, после чего устремилась прочь.

Гурьянов кинулся к Владу, который уже отполз за скамейки перед подъездом, привычно выбрав укрытие.

– Ух, нелегкая. – Влад встал, отряхнулся.

– Исчезаем. В темпе, старшина! – прикрикнул Гурьянов, подбирая автомат.

Влад распахнул дверцу своей машины, Гурьянов кинул на заднее сиденье автомат и сам упал следом.

– Ну залетные. – Влад рванул машину с места.

– На базу, – сказал Гурьянов.

– Подожди. – Влад свернул с главной дороги, закружился среди пятиэтажных домов, выехал к глухим рядам гаражей, остановился на пустыре. Здесь не было ни одного человека. Только пара черных собак рылась в мусоре.

Влад взял автомат, подошел к свалке. Разбросал ящики и железяки. Положил «калаш» и забросал его всяким хламом, потом вернулся в машину.

– Алло, – сказал он, нащелкав номер на телефонной трубке. – Николь, ты уже на месте? И что делаешь? Ничего. Садись в свою новую машину и двигай за оружием. Найдешь на свалке автомат. Какой автомат? Калашникова. А вот чей – это установишь сам. Записывай, как добраться…

* * *

Башня и Брюс, вооружившись пистолетами, однажды вечером отправились в обменный пункт на улице Мухиной. Как два зацикленных на сверхценной идее шизофреника, они столько лет мечтали об обменном пункте, и вот час настал. Они знали, что в нарушение всех правил инкассацию там проводят не каждый день, и считали, что тысяч пятьдесят «зеленью» поимеют влегкую. Каким-то образом умудрились убедить охрану после окончания работы обменника открыть тяжелую металлическую дверь. На пороге сразу же без разговоров застрелили сержанта милиции, потом – кассиршу. Денег оказалось меньше, чем ожидалось, но какую-то добычу все же захватили. Дураки прокалываются на деталях. Вот и они на радостях не додумались, что в обменнике работает скрытая видеокамера. Она зафиксировала налетчиков во всей красе. По картотеке в них опознали двух руднянских бандитов. И на них объявили гон.

Милиция поставила на уши всю Рудню. СОБР и ОМОН ураганом прошлись по кабакам и местам сбора братвы. Побросали в камеру человек тридцать, показательно отмордовали, заставляли ползать во дворе ИВС Ахтумского УВД и жрать землю. Один обкуренный отморозок в кафе «Ласточка» при виде милиции зачем-то выхватил нож, так его просто застрелили.

Потом милиция навесила на нескольких пацанов из руднянской команды различные статьи кодекса. Один после отработки в рубоповских застенках «поплыл» на рэкет на автостанции.

Урон команде был нанесен ощутимый. А сами виновники торжества схоронились на хате, которую держала команда на случай войн с конкурентами или необходимости скрываться от милиции. Художник с Хошей приехали туда.

По привычке у сладкой парочки оставались еще былой кураж и нахальство, но уже виден был и настоящий страх. Они впервые в жизни поняли, что перебрали.

– И что дальше? – спросил Художник.

– Ментам живым не дадимся, – бодро сообщил Башня.

– Лыжи вострить из города вам надо, – сказал Хоша. – Как можно дальше.

– Надо, – вздохнул Брюс. – Но как?

– Устроим, – пообещал Художник.

Когда он остался с Хошей наедине, то сказал:

– Надо их пока в деревне спрятать. А потом документы выправить и спровадить к такой-то матери. Поддерживаешь?

– Ну… Вот же падлы! Ну Брюс…

– Только сперва поучить надо вечером на природе. Чтобы неповадно было.

Вечером беглецов усадили в хлебный фургон – пришлось арендовать по случаю. За фургоном на двух машинах ехали Хоша с двумя своими приближенными «быками» и Художник с Шайтаном. Из города выехали без проблем. В укромном месте свернули с дороги.

– Выходите, – сказал Художник, отворяя дверь фургона.

Беглецы вылезли и озадаченно огляделись.

– Ты куда нас привез? – насупился Брюс.