Большая стрелка

Материал был обширный, состоял в основном из перечисления так и не доказанных злодеяний, в которых подозревались эти люди. Имелся там и список бандитов, все возможные данные на них: кто по каким статьям в розыске, кто по каким статьям оправдан. Дальше шли фотографии основных фигурантов. И вот тут друзей ждало несколько открытий.

– Вот эта морда. Сегодня, да… Он был с автоматом, палил в меня. – Влад ткнул в фотографию.

– Так, кто это? Роберт, из бывших казанцев. Прибился к ахтумским в позапрошлом году.

Следующее открытие было гораздо удивительней.

– А вот этого я знаю. – Гурьянов взял очередную фотографию.

– Щадрин Владимир Николаевич, – прочитал Влад. – Кличка Шайтан.

– Старый знакомый… Шайтаном его прозвали еще по месту службы. Сержант-сверхсрочник из бригады спецназа ГРУ. Он был просто создан для такой работы, обладал прекрасными данными. Их группа попала в засаду в Таджикистане, когда там был пик столкновений с исламистами и из-за кордона шли банды. Пленных переправили на территорию Афгана. Нам поручили провести мероприятия по их освобождению.

– Ты уверен, что это он?

– Он, чертяка. Просидел пять месяцев у «духов». Но когда мы его вызволяли, был совершенно спокоен. Ему было все равно, придем мы или его палачи. С головой у него там явно стало не в порядке. По здоровью комиссовали. Потом мы наводили справки – в плену держался молодцом.

– По оперданным, именно он заминировал в Ахтумске спортзал, где под обломками была погребена группировка Боксера, тамошнего авторитета.

– У Шайтана специализация – подрывник. А обучают в спецназе хорошо.

– Список у него бандитский послужной… – Влад только покачал головой.

– Такие люди не боятся смерти. И не любят жизнь, – произнес Гурьянов.

– А что любят?

– Фейерверки. В них осталась какая-то неутоленная страсть к разрушению… И вопрос номер один: почему ахтумские решили тебя убить? Получили информацию, что ты копаешь под них?

– Откуда получили? И почему решили сразу грохнуть?

– Кто-то на тебя, Влад, отстучал по полной программе… Может, твой Крошка?

– Вряд ли. Адрес мой он не знает. Представь, он должен был тут же побежать к ахтумским, доложиться. А они мгновенно смогли пробить мой адрес? Нет, чепуха, – заключил Влад.

– Кстати, Влад, тебе домой дорога заказана.

– Понимаю. Не маленький.

Сразу после нападения Влад позвонил Люсе и сказал, чтобы она забирала ребенка и куда-нибудь срывалась. Она начала возмущаться, но Влад ее оборвал: «Жить хочешь – делай, что говорю». Он научил Люсю серьезно относиться к таким словам. Она его обругала, но послушно собрала вещи и укатила к знакомым, так что теперь хоть за свою семью Влад был спокоен.

– Теперь главный вопрос: где искать этих гаденышей, – сказал Влад, кладя руку на досье.

– Эти документы нам не сильно помогут, – заметил Гурьянов.

Он был прав. Под каждой фамилией члена ахтумской организованной преступной группировки стояла короткая приписка: местонахождение неизвестно.

* * *

– Теперь остается распрощаться с новым директором и главным бухгалтером, – потер руки Гринберг. – И «Эльбрус», флагман производства, державший не один год переходящее красное знамя, станет наш, господа.

Художник внимательно посмотрел на Гринберга и осведомился:

– Всего-то двоих загасить, да?

– Пока да… А потом надо будет еще порешать вопрос с армянами, которые стоят за Ашотиком. У них свои взгляды по поводу собственности на «Эльбрус». Ну там тоже, может, придется одного-другого на кладбище спровадить, – махнул небрежно рукой Гринберг. – Но это уже по обстановке.

– Еще, значит, парочка жмуриков.

– Есть какие-то трудности? – удивился Гринберг, с искренним недоумением посмотрев на Художника.

Они встретились с глазу на глаз на одной из квартир Гринберга, куда тот таскал любовниц и иногда устраивал беседы с деловыми партнерами. После гибели Хоши общаться им стало куда легче.

– Трудности?! Ты насчитал уже толпу жмуриков. А я не похоронное бюро! – зло произнес Художник, прекрасно знавший, что убить человека не так просто и достаточно опасно. – Это дорогого стоит.

– Так ведь и «Эльбрус» недешев.

– Ладно, продумаем все основательно, – согласился Художник. – И только тогда будем ломать голову, как делить свалившееся богатство.

– Как делить? – непонимающе посмотрел на него заместитель по коммерции.

– Я считаю, делить надо по-братски. Половина на половину от новых акций.

– Ну, знаешь, Художник! – возмутился Гринберг. – Я за десять тысяч баксов могу нанять добросовестных специалистов, которые вполне справятся с задачей, – излагал он гладко, казенно.

– А мне никого и нанимать не надо. Я тебя просто зарежу. Как свинью. – Художник поиграл возникшим как по волшебству в пальцах ножом.

– Ты… Да как ты!..

– Как свинью, – повторил Художник.

– Но половина…

– А ты сколько предлагаешь?

– Ну пять процентов. Это немало.

– Только визжать будешь, когда железо через жирок твой пройдет.

– Ну семь.

Торговались они остервенело. Но наконец достигли взаимоприемлемых условий.