Большая стрелка

Гарик прилетел на следующий день после беседы Художника с Тимохой. «Ту-154» замер у здания аэровокзала. Из него потянулись цепочкой люди. Подмосковного вора в законе ждали встречающие – воровской положенец Тимоха и трое шкафов в камуфляже из охранного агентства. Гарик прилетел со своими подручными: невысоким, плотным, со сломанным носом боксером и десятипудовым громилой – оба были русскими.

Расположился вор в трехкомнатном номере люкс гостиницы «Интер». «Быки» устроились в двухместном номере рядом. В принципе, телохранители не особенно были и нужны Гарику – что может случиться с гостем, за которого несет ответственность местная братва?

Культурная программа на вечер уже расписана – стол в ресторане, девочки. Куда без них? Поездка в Ахтумск для Гарика была легкой и необременительной, а деньги за посредничество в решении вопроса – очень немалыми.

Гарик происходил из рэкетиров. Жег несговорчивых «коммерсов» утюгами и делал «соски» – это когда жертву суют головой в ванну, потом дают секунду вдохнуть воздуха и окунают опять. Организовал через закрытый аэродром в Жуковском переправку спецрейсами ворованных машин в Ереван. На зоне вообще не был. Прикупил звание вора в законе за две сотни тысяч зеленых, как акции процветающей фирмы. И теперь с полным правом выступал третейским судьей в спорах между блатными с большой выгодой для себя.

В успехе предстоящего мероприятия Гарик не сомневался. Он навел справки. Вроде руднянские отмороженные, но живут по понятиям. Проигнорировать стрелку не смогут, поскольку это означает признать свое поражение. А не исполнить воровское решение у них пороха не хватит.

– Ну что, в кабак? – сказал Гарик, одергивая дорогой пиджак. – Оторвемся?

– Не против, – кивнул громила-телохранитель.

Они вышли из номера-люкс и направились к лифтовому холлу. Гарик нажал на кнопку.

Двери лифта открылись. И вор в законе увидел зрачок пистолета. Сзади, с черной лестницы, как привидения возникли еще двое парней со стволами.

Художник, не опуская ствол, предложил негромко:

– Пройдем в номер, Гарик. И тихо, без нервов. Кое о чем перетереть надо без свидетелей.

– Пойдем, – бесстрастно кивнул Гарик. Он слишком дорожил собой, чтобы рисковать.

Они вернулись в люкс. Гарика усадили в кресло.

– А вот теперь слушай, – сказал Художник. – Может, в Москве «лаврушники» в чести. У нас же правилки, где решения заранее куплены, не приняты. Здесь культурный город.

– Ты хоть понимаешь, на кого танком прешь? – спокойно осведомился Гарик.

Сколько раз выслушивал это Художник! Даже мелкая шваль становится в позу и бьет себя в грудь: «Ты знаешь, на кого наезжаешь?» Все знаем. Все понимаем…

– Тут твое слово ничего не значит, Гарик, – сказал Художник. – Уезжай.

На пистолете Макарова была самодельная глушилка. Художник направил пистолет в голову вора в законе и нажал на спусковой крючок.

Хлопок был довольно громким. Открыв глаза, Гарик понял, что жив. Бра около него разнесло, пуля срикошетила и вошла в кресло.

– Это ты зря, – покачал головой Гарик.

– Не зря. – Художник нажал еще раз на спусковой крючок, и Гарик повалился на пол, всхлипнув и схватившись за ногу.

Его телохранители напряглись, но Шайтан и Армен держали их на мушке.

– До Москвы час лету. Будешь людей посылать со всякими глупостями, киллеров разных – мы тебя достанем. – Художник присел рядом с Гариком. – Как-то так получается по жизни, что мы всех достаем.

Он повернулся и выстрелил в плечо одному из «быков», тот заскулил, сполз на пол.

– Ничего, братья славяне, – хмыкнул Художник. – До свадьбы заживет. Чурки вас подлечат.

Он резко обернулся и вышел из номера. За ним, держа врагов на прицеле, отступили Армен и Шайтан. Они сбежали по ступеням черного хода гостиницы. Нырнули в машину.

Через несколько кварталов скинули в тайник оружие, пересели в другую машину, в которой их ждала Галка. Вскоре были на штабной квартире и глушили там виски.

– Мы не слишком разошлись? – спросил дядя Леша. Он опрокинул в себя рюмку с виски и с хлюпаньем закусил соленой капустой.

– Стоит только дать слабину – нас мигом съедят. На «ликерку» вон сколько глаз зарятся, – сказал Художник. – Нельзя давать спуску.

Гарик, конечно, оскорблен. Ему жестко дали понять, что его слово ничего не значит. Чтобы ему не потерять авторитет, он вынужден будет действовать. Как? Пошлет разборную команду? Вряд ли что путное из этого выйдет. По воровским понятиям предъяву сотворить? Тут у него позиции неоднозначные. Слишком многие помнят, кем он был. Кроме того, сейчас даже на зонах воров часто ни во что не ставят, не то что на воле.

Но ждать продолжения придется. Художник был в этом уверен.

– Наказать надо армян, – произнес он.

– Надо – так накажем, – заверил Шайтан.

* * *

– Долго все это будет продолжаться? – всхлипнула Вика.

Безделье угнетало ее. А осознание того, что под прошлым подведена черта, а будущее смутно, приводило в отчаяние. Она целыми днями слушала проигрыватель или раскидывала карты – то ли на судьбу гадала, то ли на любовь.

Гурьянов в ответ только пожал плечами.