Большая стрелка

Художник было дернулся, почуяв неладное, но они кинулись на него, скрутили руки.

В комнату вальяжно вошел Гарик Краснодарский, как всегда шикарно одетый – в строгом, коричневом, от хорошего портного костюме, при галстуке от Версаче и в ботинках из крокодиловой кожи. За ним шел старикан, являвшийся наглядным свидетельством правильности теории Ломброзо о соответствии внешности и преступных наклонностей – лоб низкий, морщинистый, руки длинные, весь в татуировках. Это и был знаменитый в былинные времена вор-карманник Большой.

– Что это за блядские наезды? – прохрипел Художник.

– Правилка это, Художник, – улыбнулся жестко и многообещающе Тимоха.

– Кого правим?

– Тебя…

* * *

Дубликаты ключей Влад сделал, когда проводил обыск на квартире Политика. Он уже тогда рассчитывал на худшее и сумел, пока суть да дело, с изъятых ключей изготовить копии. Маничев считал, что дубликат магнитного ключа от замка известной израильской фирмы сделать невозможно, но работягам с московского «почтового ящика» для этого понадобился всего лишь час. И дом Политика перестал быть его крепостью.

Хорошо, что Политик не успел переехать на новую квартиру на Сретенке, в которой бригада югославских строителей заканчивала безумно дорогой и пошлый евроремонт. Туда прорваться было бы проблематично – охрана, видеокамеры. Этот же дом на Арбате был стар, внизу не охранялся, а домофон – это не проблема.

Проникнув в квартиру, Гурьянов стал ждать. Когда по рации Влад сообщил, что подъехала машина, полковник забрался на просторные антресоли, куда никто не полезет, затаился среди коробок. Дышать там было трудно. Но он коротал время и в куда более худших местах – в арыках с нечистотами, в канализационных люках. Когда Политик закончил плескаться, полковник встретил его недружескими объятиями.

– Будешь тих и послушен – останешься жить. Понял? – Гурьянов отвесил полновесную пощечину Политику, сидящему на полу, прислонившись спиной к дивану.

– Да, да…

– Сейчас ты одеваешься. Мы спускаемся на лифте и садимся в машину. Едем в спокойное место на интеллигентную беседу.

– Можем здесь побеседовать.

– Не можем. Одевайся. И без фокусов, – для острастки Гурьянов залепил еще одну оплеуху, так что голова Политика мотнулась, как у китайского болванчика.

Пленник жалобно заскулил. Потом поднялся и послушно оделся. Они спустились вниз, вышли из подъезда и двинулись через глухой арбатский двор. Полковник поддерживал его за руку, готовый в любой момент провести болевой прием.

– Карета подана… Коллега, принимайте груз. – Гурьянов втолкнул Политика на заднее сиденье «Волги».

Влад обернулся и сказал:

– Привет. Ты что думал, больше не увидимся?

Политик попытался завопить, но полковник ударил его ладонью по голове и захлопнул за собой дверцу:

– Поехали…

Из Москвы выехали без осложнений. Через несколько километров от Окружной Влад остановился. Незачем пленнику знать, куда его везут, поэтому его запихали между сиденьями, завязали глаза.

«Волга» покрутилась по проселочным дорогам, вывернула к заброшенной войсковой части. Влад и Гурьянов вывели из машины пленного и повели в подвал, где еще недавно разбирались с ахтумским бандитом.

– Это мы где? – спросил Политик, затравленно оглядываясь.

И тут же получил удар под дых, скрючился, осел на землю.

– Будешь разевать пасть, когда тебя спросят. Располагайся, – кивнул на табуретку Влад. – Кровь тут с прошлого раза вытерли, так что вполне уютно. А теперь поговорим.

– Я признаю, нехорошо с вами получилось, – начал Политик. – Но я не виноват. Я не настаивал, чтобы вас уволили. Я не хотел. Я могу посодействовать, чтобы вас восстановили на службе.

– Ты тупой? – удивился Влад. – Ты думаешь, мы из-за этого тебя выдернули?.. Сейчас ты расскажешь нам все об ахтумской бригаде.

– О какой бригаде?

– За каждый неверный ответ будешь наказан. – Гурьянов залепил пленному затрещину.

Поплыл Политик сразу. Не стал изображать из себя героя-партизана на допросе в гестапо. Рассказал о Художнике и его команде, о том, при каких обстоятельствах они познакомились, как сотрудничали.

– Где он хоронится? – спросил Гурьянов.

– Не знаю. Лично я с ним редко общаюсь. У меня есть только его мобильник. Он всего боится и прячется. Он сумасшедший.

– А теперь давай про чемоданчик с деньгами из Свердловской области.

– У вас неверные данные, – поспешно произнес Политик.

Убеждать его в обратном долго не пришлось. Пара ударов, и он быстро поведал о том, что скоро компаньоны с Урала привезут долги за два месяца в размере семисот тысяч «зеленых». Но эта сумма не только для Политика и Художника, но и для многих людей. Гонцы передают посылку их лично Маничеву и никому больше.

– Что дальше вы со мной будете делать? – устало спросил Политик, глядя в пол.

– Читал «Лукоморье»? – спросил Влад.

– Что?

– Посидишь на цепи денек-другой, как кот ученый. А сейчас позвонишь своему водителю и скажешь, чтобы завтра не приезжал за тобой. Тебя три дня в Москве не будет.

– Я не могу. У меня деловые встречи! – взвился Политик.