Большая судьба

Отходник отходнику рознь. Между людьми этой категории сложилась целая система эксплуататорской зависимости, порожденная волчьим законом капитализма. На верхней ступени находился «га́зда» — хозяин, сельский кулак, снимавший за свои деньги в аренду землю у румынского чокоя, венгерского или другой национальности помещика, покупавший сельскохозяйственный инвентарь и живое тягло. Арендатор содержал штат торговцев овощами и надсмотрщиков — людей доверенных, обычно родственников. У него в найме работало несколько старых и опытнейших овощеводов, которые исполняли роль бригадиров и агротехников. Ступенью ниже стояли те, кто выращивал рассаду, потом ратаи, или мотыжники, за ними — чираци (ученики-подростки). Львиную долю доходов арендатор загребал в собственный карман. Рядовые рабочие — девять десятых от всего отряда отходников — получали за потогонный труд жалкие гроши.

По снежному первопутку огородники возвращались домой, в Поликраиште. Покуда хватало денег, ели, пили, гуляли. Пьяными били жен: девять-десять месяцев не был мужик дома, может стать, изменила, а если нет, так впрок. Истратившись, брали деньги взаймы у арендатора в счет отработки и по уши увязали в кабале. Женили пятнадцатилетних сыновей, чтобы привести в хозяйство даровую работницу. На свадьбах и в корчмах пели свою залихватскую и заунывную, на бурлацкий мотив, песню:

Три лета, три года ходил в отход.

Молодая жена умерла в первый год,
На второй потерял сына родного,
На третий год — коня вороного…
Эх, женюсь на другой — сына родит,
А коня вороного — не воротить!

— Двадцать один год странствовал я, — рассказывает Илия Атанасов Тодоранов, звеньевой огородников. — Сначала пытал счастья в европейских странах, потом пустился за океан, огородничал в Аргентине, оттуда перебрался в Соединенные Штаты, после — в Канаду. Заработал денег… на обратную дорогу и вернулся с чем уехал. Только что вот серебра в волосах привез!..

— А я шестьдесят четыре года отходничал, — надтреснутым голосом отозвался кооперативный сторож Иринчо Царцоров. — Так жизни и не видел. Семью растерял. Ежели бы сейчас была старая власть, то давно уже помер бы с голоду. А кооператив, спасибо ему, кормит, поит и одевает. И я по силе возможности еще работаю, хотя никто и не заставляет…

Спустилась ночь. Вызвездилось чистое балканское небо. Вызвездилась мириадами электрических огней долина. Нить печальных воспоминаний оборвалась. Люди умолкли: то ли залюбовались половодьем света, разлившегося над родными стрехами, то ли заслушались веселой песни высоких и звонких молодых голосов, плывущей от села…

— Тебе-то, Петко, не понять, какие муки пришлось нам мыкать, — говорит бай Илия, обращаясь к молодцеватому, лет тридцати мужчине с льняными кудрями, кооперативному агроному Петко Владову. — Ты родился аккурат вовремя!..

— И мне довелось жить без отца и помогать с малолетства матери по огородничеству, — тихо говорит Владов.

— До́ма… А чужой чорбы не хлебал, слава богу!

— Это верно, бай Илия.

— То-то и оно!.. Хотя у тебя есть «божья искра» и к наукам большое расположение, но вырасти ты в старой Болгарии — мерить бы тебе дороги по свету, как нам, а в университет, поди, даже на экскурсию тебя бы не пустили, бедняцкого сына!..

— Правильно рассуждаешь, бай Илия, — тряхнул льняными кудрями Владов. И, обращаясь ко мне, сказал: — А вы знаете, не такая легкая штука служить в должности агронома у огородников Поликраиште. Ведь тут каждый сам себе агроном!.. Но не подумайте, что наши кооператоры консервативно настроены в отношении науки… Напротив. Все новое, передовое, сулящее пользу, они крестьянским нюхом чуют за версту… Севообороты, к примеру. Прежде, в единоличном хозяйстве, преобладала двуполка. Землю под пар не пускали: роскошью было бы. А как только организовался кооператив, сами крестьяне подняли вопрос о внедрении многопольных севооборотов. Или вот история с торфоперегнойными горшочками. Из русских газет вычитали (у нас что ни отходник, то полиглот: два-три языка знает, а старик Кушев — семью владеет!). Не дожидаясь совета земельных органов, стали выращивать рассаду новым методом… За ленточно-бороздковый и квадратно-гнездовой способы посадки и посева обеими руками голосовали!..

— Э-гей, ребята! — пропел откуда-то из темноты сторож. — По домам пора. Ночка огородника коротка. А заря на моем веку еще ни разу не опаздывала!..

Да, людям встречать зарю на огородах.

Земляк

В наше время, как говорят в шутку, свет стал тесен. Случилось мне прошлогодней весной предпринять поездку по братским европейским странам. Путешествовал я на машине вместе с друзьями-болгарами.

Не запомню уж, сколько километров минули мы от шлагбаумов, разделяющих территории Венгрии и Чехословакии, любуясь чудесными пейзажами Карпат, когда один из моих спутников — редактор центральной газеты — попросил остановить машину.