Большая судьба

— Не знаю уж, какими лучше словами выразить бы вам свою мысль, но тогда я ощутимо почувствовала себя новым человеком. Я увидела, что нужна не только сыну и мужу, а что во мне земляки мои нуждаются и само государство!.. Ох, трудное было времечко!.. И продовольственные заготовки на тебе, и агитация за кооператив, и сотня разных других, больших и малых, забот! Побелела моя коса на этой работе!.. Но ежели меня спросите, какие годы своей жизни я считаю самыми счастливыми, то отвечу положа руку на сердце: неспокойные и грозовые годы становления нового строя. Они были для нас, проводивших линию партии на местах, университетом. Мы учились хозяйствовать и работать с людьми, иногда ошибались — не без того, — но в конце концов наша взяла!.. Кооператив с помощью государства поднялся на ноги, урожаи пошли в гору, а с ними и доходы кооператоров. Середняк понял, из чьего дома доносится запах жареного барашка. И посыпались заявления: «Убедился в справедливости новой жизни, желаю перейти на социалистические рельсы!» Осенью пятидесятого года завершили мы в своем селе Новоселци коллективизацию, а на очередном отчетно-выборном собрании выдвинули меня председателем кооператива.

Бывшая батрачка возглавила крупное, многоотраслевое коллективное хозяйство. У нее была могучая опора — партийная организация. Вместе с коммунистами она проложила торную тропинку к сердцу крестьянина. Люди увидели, что стали настоящими хозяевами своей земли, что их достаток, их будущее зависит от них самих. Еще крепче поверили они в новую жизнь, в партию, в ее родную дочь — женщину, стоящую у руля правления кооператива, и трудились на совесть.

— Наш-то с Иваном надел, который на болоте, — расцвела в улыбке Пашова, — по тридцать центнеров с гектара теперь дает! Осушили мы и раскорчевали неудоби. Все машинами. Крестьяне поначалу сильно сомневались, что такое возможно. Впрочем, много чудес за годы кооперативной жизни произошло. Село наше, если исключить три кулацких дома, было сплошь саманное, под соломенной кровлей. Теперь же его не узнать: поднялись кирпичные дома, большей частью двухэтажные. Да и то сказать, по двадцати левов на трудодень даем!..

Я спрятал в карман свой блокнот. Пашова повременила и вдруг непривычно дрогнувшим тоном продолжила:

— Выдвинули меня кандидатом в депутаты по нашему району. Иду я на избирательный участок в день голосования. Народ на улице хороводы водит, веселится. Вручает мне председатель комиссии бюллетень. Захожу в кабину, читаю свою фамилию, напечатанную на белом листе, и плачу, да что плачу — реву по-бабьи. Ведь подумать только!..

Она замолкает и отворачивается, поднося к щеке платок. И толи чтобы отвлечься, то ли вспомнив самое дорогое, что забыла сказать, говорит уже окрепшим голосом:

— Сынок наш, Димитр, медицинский институт кончает. В село вернется врачевать!.. Ой, звонок! — спохватывается она. — Перерыв-то уже кончился!..

Мы сердечно прощаемся, и Мара Пашова неторопливым, но быстрым шагом хозяйки направляется в зал заседания. Депутаты продолжают обсуждать план развития народного хозяйства страны. И среди посланцев народа, решающих судьбы родного государства, крестьянка из села Новоселци, не имевшая ни земли, ни хаты, женщина новой Болгарии, возведенная партией до вершины народовластия.

Председатель бюро Народного собрания предоставляет слово следующему оратору…

1960 г.

Кудесники края полей

Село разместилось в предгорье, или, по-болгарски, — в «полите» Балканского хребта, с «краю полей», откуда и пошло его название — Поликраиште. По известности, славе своей оно не уступает многим городам страны, и слух о нем идет не только в самой Болгарии, но и далеко за ее пределами. Тут родина лучших в Европе овощеводов, непревзойденных мастеров огородного дела.

Первый раз я побывал в Поликраиште пять лет назад, по весне. Так же, как и теперь, тот же председатель кооператива Никола Кушев, приземистый, подтянутый человек, выйдя из здания правления, предложил:

— Что ж, начнем с парникового хозяйства!..

Поглядев искоса, улыбнулся:

— Это не значит, что у нас нет более интересных объектов для осмотра. Вы, наверное, знаете — возле села находятся развалины старой римской крепости Никополиса, слышали, очевидно, что мы построили свой кооперативный форум? Однако раскопай археологи на наших угодьях Акрополь, построй мы восьмое чудо света, все равно будем начинать показ своих достопримечательностей с парникового хозяйства… Огородники, конечно, далеко не безразличны к древней культуре… Тем не менее народ мы неисправимый: прежде всего хотим познакомить гостя или друга с произведением своих рук.

Дорога наша лежит через село. На центральной площади останавливаемся, чтобы бросить взгляд вокруг. Лишь по некоторым штрихам узнаю я Поликраиште. Может быть, его «контуры и мазки» стерлись в моей памяти? Достаю из кармана пожелтевшую записную книжку, датированную пятьдесят пятым годом, куда я заносил заметки во время своего первого посещения села, читаю председателю: