Большая судьба

— С какой это стати на сборах нам сказки читают! Как будто мы маленькие. И вообще… Наши деды бились против турок, делали подвиги. Отцы боролись с фашистами. Героизм проявляли. А мы?!. Только и достоинства, что с девчонками в куклы не играем!..

— Правильно! — поддержали футбольные болельщики.

— Так то́ же было другое время, — усомнился один.

— Для подвигов всегда есть время! — назидательно сказал Минчо.

— А что ты предлагаешь?

— Я придумал. Для начала мы штурмуем вершину Мусала в тяжелых зимних условиях!

— Вот здорово! — раздался дружный хор восторженных голосов.

— Но предупреждаю, поход будет трудным. Кто не уверен в своих силах или трусит, лучше сразу признавайся!..

Минчо многозначительно выждал. Все промолчали.

— Такое делу по плечу даже не всякому мастеру спорта, — солидно продолжал Минчо. — Одной силы и храбрости мало. Нужно знать теорию горного туризма. И, кроме того, маршрут. Мой татко, как вам известно, три года партизанил в Риле. У него такие книжки есть. С завтрашнего дня мы начнем их изучать… А сейчас каждый из вас принесет клятву, что не изменит нашему делу, не струсит, не подведет товарища в беде, ну и что дома — ни гу-гу, и в школе тоже, особенно девчонкам!..

Занятия по «теории» действительно помогли ребятам выстоять в бурю. Они снарядились в путь, как бывалые туристы, припасли достаточно провианта и в первые часы, когда разразились ветер и пурга, не растерялись, выбрали более или менее надежное убежище в бору с подлеском, возле скалы. Видимо, говорила в них и кровь отцов, и опыт лазания на скалах Рилы, и наблюдения за старшими, которые запечатлел в памяти зоркий глаз.

Провели мальчуганы родителей и учителей… Только одной девочке, той самой, которую часто таскал за косы Минчо, откуда-то стало ведомо, что замышляется штурм Мусалы. Но она призналась в этом, когда уже нельзя было не признаться, «спасовав» под натиском родителей и учителей.

…Настал день третьего января. Солнце приближалось к своему зениту. Бай Костадин выбрался на всхолмье и увидел посреди голого снежного плато маленькую черную фигурку. Она металась из стороны в сторону, как будто за нею гонялся лютый зверь. Старый спасатель тотчас понял, что у мальчика начались галлюцинации. И перед тем, как вихрем скатиться вниз, на плато, он еще успел подумать: «Какая же у мальчугана сила, ежели он трое суток держится на ногах да еще бегает!»

— Из этого вырастет настоящий альпинист! — убежденно, как почти о свершившемся факте, говорит бай Костадин.

— Герой! — подтверждает Константин. И тут же, очевидно, по ассоциации, вспоминает последний случай.

Двое мастеров спорта атаковали отвесный и труднодоступный северный склон вершины Голяма Мальовица. Они взбирались по скалам, связанные веревкой. Один из них оступился и повис над бездонной тесниной. Другой, что шел впереди, был в это время на пологой каменистой площадке. Ему с трудом удалось удержаться у самого края пропасти. Он впился пальцами в скалу… Шли секунды, минуты, часы… Альпинист на площадке был бессилен помочь своему другу. У него оставалась возможность спасти лишь себя, то есть перерезать веревку…

Туристская база, из которой вышли альпинисты, уже ждала их возвращения. Время, необходимое на подъем и спуск, истекло. Значит, несчастье, решили там. И по следам двоих пошел спасательный отряд. На каменистой площадке лежал уже в обмороке альпинист. Руками и шипами ботинок он упирался в скользкие уступы, а зубами вгрызся в корень единственного тощего кустика, чудом прилепившегося к голой скале… А в стороне, на таком расстоянии, чтобы не достать рукой, валялся не вынутый из футляра нож. Альпинист отбросил его, чтобы, когда станет невмоготу, когда от непосильного напряжения начнет мутиться рассудок, не смалодушничать и не перерезать веревку, на которой висит друг.

— Вот такой должна быть взаимопомощь в горах, да и не только в горах, а и в долине… в долине жизни, — глубокомысленно и мудро заключил Константин. — А тут свитера пожалела!..

— Нет, вы слишком строги к ней, — возразил я. — Стефка в конце концов — не хлебнувшая еще жизни девушка и, конечно, после вашего урока переоценит ценности!..

— Может быть, — флегматично проронил студент.

— А может быть, вы к ней просто неравнодушны? — шутливо высказал я свое предположение.

— О нет!

— Стефка симпатичная девушка!

— Я с вами согласен. Но она учится в педагогическом. А мне в жены нужна ягода одного поля — геолог.

Сначала я даже оторопел от такой рассудительности двадцатичетырехлетнего молодого человека.

— Да разве сердцу прикажешь?!