Большая телега

Я не придуриваюсь. У меня плохая память на лица. А у мальчика, можно сказать, вообще никакого лица нет, только крашеные перья и темные очки. Если он раньше иначе причесывался – гиблое дело, ни за что не узнаю.

Мотает головой.

– Вряд ли. Это я тебя знаю, а ты меня нет. То есть, мы виделись один раз в «Кофемании», пару лет назад, но ты не мог меня запомнить, там большая компания была, а я не говорил ничего, только смотрел и слушал. Ты тааак рассказывал!

– Ага, – киваю, – ясно. Тебе еще что-нибудь рассказать? Ты за этим сюда приехал?

– Ты извини, что я тебя выследил, – говорит это чудо. – Но мне очень надо. Оля…

Ах ты господи, – думаю. – Очередной ревнивый воздыхатель, спасайся кто может. Когда у вашего доброго друга ноги растут от ушей, и рыжие кудри до задницы, жди беды. А что нам обоим больше не с кем в шеш-беш играть и о людях из Китовой Долины сплетничать, ни одна зараза не верит, дескать, знаем мы этот ваш шеш-беш и тем более Китовую Долину, вот как это теперь называется, а в детстве говорили «Пещера Арара», гы-гы.

Этот мальчик – ладно, один Ольгин ухажер меня натурально зарезать собирался, по пьянке, понятно. Большой души и компактного ума человечище, где она только их находит? Я не шибко высокого мнения о человечестве в целом, но ольгины воздыхатели – просто какой-то паноптикум. Взять хотя бы эти вот шестьдесят кило несказанной красоты в малиновых кедах. Хорошо хоть драться не лезет, а то поперли бы меня из отеля за кровавую расправу над младенцем. А я отсюда пока никуда съезжать не хочу. Здесь дешево, и бесплатный вайфай в углу живет, я бы им еще неделю попользовался, у меня заказ срочный, и городок мне понравился, отлично дышится здесь, хоть насовсем переезжай.

– Оля, – продолжает, меж тем, мой незваный гость, – сдала мне твой блог, тот, где «Новый Марко Поло». Ты на нее не сердись, она в нарды продула, а играли на желание. Она, подозреваю, думала – поцелуем отделается, с ней все на поцелуи играют, а я твои координаты потребовал. Делать нечего, долг чести, у нее выхода не оставалось… Мне, кстати, ужасно понравилось, особенно «У жителей города Халле черная кожа, и они ходят налегке, у путников, прибывающих в город Халле с востока и запада, белая кожа, и они волокут за собой чемоданы на колесах, а говорят они все не по-нашему». И еще: «В Тюрингии живут работящие люди, здесь делают желтый цвет и ветер для всей страны». Я когда ехал в поезде, убедился, что все правда: всюду, до горизонта поля, засаженные желтыми цветами, и ветряки крутятся. Желтый цвет и ветер, так просто и так здорово!

Я с облегчением понял, что рыцарский турнир отменяется. И одновременно окончательно перестал понимать все остальное. В частности, откуда все-таки он взялся на мою голову. И какого черта.

– Хорошо, – говорю, – ладно, блог, предположим. Ну и читал бы себе на здоровье. Я-то тебе зачем? И, собственно, как ты меня нашел? Я сам еще три дня назад не знал, что меня сюда занесет. А ты прямо в отель явился.

– А я тебя выследил. Я хороший сыщик. Говорю же, не бросай меня в Рейхенбахский водопад!

Мальчик наконец расслабился, и улыбка стала обаятельной, я бы сказал, даже обезоруживающей. Настолько, что я, пожалуй, готов продолжить разговор. Все равно позавтракать собирался.

– Значит так, – сказал я. – Фрюштюк я, понятное дело, проспал. Поэтому сейчас пойду в кафе. Хочешь – присоединяйся. Расскажешь, как ты меня нашел, это действительно интересно. А потом объяснишь, на кой черт тебе это понадобилось.

– У меня есть просьба, – честно предупредил он. – Огромная!

– Вот ее отложи напоследок. После третьей чашки кофе я добрею, примерно как Карабас-Барабас на сороковом чихе. Подожди меня тут, я оденусь и выйду. И не смотри так, никуда я не сбегу. Не настолько ты грозен, чтобы из окна третьего этажа от тебя удирать.

Одевался я нарочно медленно, пусть понервничает. Я иногда люблю помучить людей, особенно непрошеных утренних визитеров. И ведь нигде от них не скроешься, вот что поразительно.

Зато когда я спустился в холл, мальчик аж подпрыгнул от облегчения. По улице не шел – летел, не касаясь земли. Трещал без умолку, рассказывал какие-то новости из жизни общих знакомых, но я слушал вполуха, тембр голоса у него ничего, не противный, на нервы не действует, вот и ладно.

– Пришли, – сказал я. – За что люблю маленькие города – селишься ради экономии практически в жопе, а до центра – пятнадцать минут пешком.

Но мальчик меня не слушал. Застыл столбом, уставившись на вывеску, даже рот распахнул, как скверный комик, пробующийся на роль простака.

– Ты чего? – спрашиваю. – Лучшее кафе в городе, они, прикинь, тростниковый сахар подают, в смысле, коричневый, это же…

– «Феликс»! – выдохнул он. И повторил: – Феликс. Круто!

Я пожал плечами. Название как название, ничего особенного. А вот терраса на холме, с видом на крыши нижнего города весьма выдающаяся, но он на нее пока даже не посмотрел.

– Меня так зовут, – объяснил наконец. – Ты не спрашивал, я не сказал. А все равно ты привел меня сюда. Обалдеть.