Большая телега

Тоже мне великое чудо. Со мной таких совпадений происходит полсотни на дню, и что с того? Но вслух я ничего говорить не стал. Пусть себе радуется «знаку судьбы». Невинная, в сущности, блажь. Я сам такой был, потом надоело. И ему когда-нибудь надоест. А может и нет, не так уж много в жизни духоподъемных развлечений.

– Кофе, – требовательно сказал я. – Кофе, кофе, кофе. Тассе кафе!

– Яволль! – аутентично согласился Феликс. И наконец-то сдвинулся с места. Слава тебе господи.

Получив в свое распоряжение не «тассе», а целый кофейник, я сделал вожделенный первый глоток, откинулся на спинку неудобного деревянного стула и испытующе уставился на своего сотрапезника.

– Ну давай, рассказывай, сыщик. Место для тебя стратегически выгодное, до Цорге отсюда идти и идти. А до Рейхенбахского водопада ехать и ехать, с кучей пересадок. Так что ты в безопасности. Выкладывай, как меня нашел?

– Значит так, – он вздохнул и адресовал мне взгляд исподлобья, виноватый и вызывающий одновременно, ни дать ни взять малолетний хакер в детской комнате милиции. – Сперва я решил, что надо с тобой встретиться, потом расскажу, зачем, ты сам велел – в конце. Я подумал, это будет просто, у нас же много общих знакомых. И поехал в Москву.

– А ты, получается, не из Москвы?

– Нет-нет, что ты, я питерский. Но все время мотаюсь туда-сюда, по работе и просто так. В общем, я приехал, позвонил Оле, я ее давно знаю, она с моей сестрой когда-то училась и даже у нас дома жила, когда в Питер приезжала – ну, неважно. Позвонил. Думал, познакомит. А она сказала, ты в очередной раз уехал в милый фатерлянд, с концами, может вернешься, а может нет, дескать, с тобой никогда не поймешь. Адрес твой, в смысле, мейл, не дала, не знаю, почему. Это же не номер телефона. Но нет, уперлась и ни в какую.

– Правильно сделала, я просил никому не давать. У меня идиотская привычка вежливо отвечать на все письма. Очень от работы отвлекает.

– Да, я примерно так и понял. И сказал Оле – ладно, фигня, у Сашки спрошу или еще у кого-то, забудь. И напросился в гости. Пришел с бутылкой португальского портвейна, настоящего, мне подружка из Лиссабона привезла, прикинь… В общем, подпоил я Ольгу. И усадил играть в нарды, она это дело, сам знаешь, любит. И предложил играть на желание. Пару раз продул, покукарекал вволю под столом, как водится. А потом выиграл. И она, чтобы не сдавать мне твой мейл, сдала блог. Решила, это ничего страшного, открытый ресурс, кто хочет, тот читает.

– Абсолютно правильно решила, – киваю. – Молодец. Вынесу ей благодарность с занесением в личное дело. Ладно, и что дальше? Положим, вычислить, что я в Германии, по последним записям можно. Более того, трудно не заметить. Но Германия большая. Живу я теоретически в Берлине, это мало кто знает, но все-таки можно как-то разнюхать. А про Нордхаузен я ни слова не написал.

– Достаточно, что ты писал отсюда, – говорит Феликс, смущенный и довольный собой донельзя. – Айпи…

– Ах ты черт, – вздыхаю. – Ну я лось! Редкостный просто. Так спалиться. В голову не пришло, что адрес вот так запросто вычисляется.

– Я сам в этом ни черта не понимаю, – сочувственно кивает Феликс. – Но у меня есть один штымп – вот он крутой спец. Мы когда-то вместе работали, потом я ему пару халтур подбрасывал, можно сказать, дружим. И я попросил. Он сразу определил твой берлинский адрес, а у меня многократный Шенген открыт, ты же знаешь, у нас это просто делается, через финнов, я к ним уже съездил, чтобы успокоились, и теперь можно куда угодно. Так что я тут же цапнул горящий билет до Берлина, а когда уже в Шереметьево был, позвонил Влад – ну, который спец – и сказал мне, что твой айпи сменился. И дал адрес отеля. Я в Берлине у приятеля переночевал, а с утра пораньше на вокзал, всего за три часа сюда доехал, и вот – пришел.

– Ну ясно, – говорю. – А ты, правда, натуральный сыщик, с техподдержкой и открытым Шенгеном. Респект. Но все равно не понимаю, зачем? Чтобы вот так с места срываться, да не на дачу в Ближнем Подмосковье электричкой, а лететь в Берлин…

– Ты имей в виду, – Феликс вдруг переходит на заговорщический шепот, – я про тебя все знаю.

Опаньки, приехали. Все-таки псих. Жаль, он мне уже начал нравиться. Надо, пожалуй, дать ему шанс превратить глупость в шутку.

– Вот прям-таки все-все? – спрашиваю. – Тогда скажи, что произошло пятого мая тысяча девятьсот семьдесят девятого года?

– Ой, – смеется, – понятия не имею. Конечно, не все. Я имел в виду – Самое Главное.

«Самое Главное», ну-ну. Шепотом, с придыханием и с большой буквы. И смотрит на меня заговорщически. А ведь ржал только что совсем как нормальный. Нет, правда, жалко ребенка.

– Слушай, – говорит «ребенок». – Ты на меня как на психа смотришь. Я, конечно, псих, но в хорошем смысле слова, как все нормальные люди. Давай я все по порядку расскажу, ладно?

– Давай-давай.