Большая телега

– Ну, просто к лицу. Как какое-нибудь платье. Не знаю, как объяснить. Просто женщинам вроде тебя очень идет быть счастливыми. Есть, знаешь, такой тип, которому к лицу страдания – настолько, что даже когда у них все прекрасно, имеет смысл время от времени заламывать руки, из чистого кокетства. Бывают такие, кого очень красит необходимость ежедневно справляться с трудностями. И даже такие, кому больше идет не справляться. Но все это не твой случай. Тебе нужно быть счастливой, тогда можно даже не наряжаться, и косметика не нужна.

– А я, как видишь, не особо наряжаюсь, – рассмеялась рыжая. – И всей косметики у меня краска для волос, да загар – Особый Огородный. Девицам, которые по соляриям жарятся, такой и не снился.

– Вот и отлично, – твердо сказал я.

– Рада, что тебе нравится, – и она снова рассмеялась, просто так, от полноты чувств.

Про себя я подумал – видимо, у рыжей сейчас роман. Сыскался, наконец, достойный кавалер, возит ее повсюду, по крайней мере, в отпуск. Вон аж куда завез, в Нижний Прованс, все бы так. И сейчас, видимо, отпустил непоседливую подружку погулять в одиночестве. А сам расположился на вершине, у стен Цитадели с какой-нибудь книжкой. А что мелочи даме с собой не дал – так это по рассеянности, с кем угодно может случиться в столь ошеломляющей обстановке. Она вон, похоже, даже телефон взять забыла.

Выдуманный «кавалер» уже практически материализовался перед моим внутренним взором. Немолодой, но симпатичный. Немного поразмыслив, я великодушно позволил ему быть рослым, худощавым и подтянутым – под руку с коротышкой моя рыжая приятельница выглядела бы нелепо. Не шибко богатый, конечно, где ж таких взять, зато и не прижимистый. Остроумный, но молчун. Образованный, но в какой-нибудь другой области, например, физик или астроном – надо же рыжей изливать на кого-то свои гуманитарные знания в обмен на неведомую доселе естественнонаучную информацию. И, конечно, большой любитель путешествий, другой нам не подойдет.

Словом, я создал в своем воображении пару настолько идеальную, что даже в самый тягомотный телесериал не вставишь: никакой драматургии. Для жизни это лучше всего.

– Пошли? – спросила рыжая, тщательно засыпав землей ямку, в которую только что положила окурок.

Ну да, благодушно подумал я, кавалер-то заждался.

Мне казалось, вершина еще далеко, но дорога сделала всего два поворота, и мы внезапно оказались у входа в Цитадель. Здесь висел еще один рукописный плакат, автор которого в стихотворной форме призывал нас не разбрасывать мусор и вообще вести себя прилично.

– Это они зря, – заметила рыжая после того, как перевела для меня это послание. – Подобные объявления следует писать прозой. К таким стихам никто серьезно не относятся, и правильно. Стихи нужны для возвышения духа, а не для передачи полезной информации.

Я слушал ее вполуха, нетерпеливо оглядываясь по сторонам: ну и где же он, наш симпатичный физик? Почто не бежит навстречу своей подружке? Которая, в свою очередь, почему-то не оглядывается взволнованно по сторонам и, похоже, никого не высматривает. Впрочем, это как раз понятно – она-то, в отличие от меня, знает, где его искать.

Мы немного побродили по Цитадели, осматривая прекрасно сохранившиеся тюремные камеры и обветшавшие парадные залы. Я сперва думал, рыжая кружным путем ведет меня знакомиться со своим кавалером, но потом наконец понял, что мы просто заглядываем куда попало, без всякой системы. Подумал – может быть, она просто не хочет нас знакомить? Вдруг этот ее физик, или астроном ревнив, как сотня мавров? Но тогда почему она давным-давно не предложила разделиться? Не хочет показаться невежливой? Да нет, с чего бы…

В конце концов, я устроился на руинах огромного камина и достал сигареты. Решил дать рыжей возможность пойти дальше без меня. Но она почему-то ею не воспользовалась, а уселась рядом и тоже полезла в карман. Тут я не выдержал и бестактно спросил:

– А где твой спутник?

– Какой спутник? – изумилась рыжая.

– Ну как… – начал было я и запнулся. Вспомнил, что симпатичный физик, он же астроном – всего лишь мой вымысел.

– Я просто предположил, – объяснил я. – Потому что сперва, у входа, когда мы еще по-английски объяснялись, ты сказала: «Мне обязательно надо вернуться», – и я заключил, что наверху тебя ждут. А позже ты проговорилась, что в последнее время жизнь твоя стала такая прекрасная – ни с кем не поменяешься. Ну вот, я сложил один и один…

– И решил, что я удачно вышла замуж! – Расхохоталась рыжая. – И что возлюбленный супруг терпеливо сидит на вершине горы, пока я по городу болтаюсь.

– Не обязательно вот так сразу – «супруг». Но согласись, это вполне логичная версия, – обиженно заметил я.

– Очень логичная. Просто у тебя были не все данные. Думал, что складываешь один и один, а на самом деле, надо было сразу делить эту чертову единицу на ноль.

– Недопустимая операция.

– Верно, – серьезно согласилась рыжая. – Это то немногое, что я помню из школьного курса математики. Совершенно недопустимая.