Большая война в Европе: от августа 1914-го до начала Холодной войны

28 июня 1941 года командование 45-й дивизии отмечало, что, несмотря на постоянные обстрелы крепости из тяжелых орудий и минометов, «русские по-прежнему отвечают на любую попытку неосмотрительного приближения». Не дал никакого эффекта и обстрел крепости из 88-мм зенитных орудий.

29 июня крепость подверглась воздушному налету, во время которого были сброшены 500-килограммовые бомбы, но и это, как отмечал Шлипер, не сломило боевой дух осажденных. Тогда сбросили одну бомбу весом 1800 кг, взрыв которой в буквальном смысле этого слова потряс даже город Брест. Однако, к удивлению Шлипера, даже пленные советские солдаты производили хорошее впечатление – они были дисциплинированы и не подавали никаких признаков морального разложения.

В этот же день, 29 июня 1941 года, верховное командование вермахта выпустило несколько специальных коммюнике (Sonderberichte), в которых впервые после начала войны против СССР раскрывались подробности боевых действий на советско-германском фронте. Обычно специальные коммюнике посвящались наиболее выдающимся успехам немецкого оружия. Одно из таких сообщений от 29 июня 1941 года (но относившееся к событиям 23 июня) касалось Брестской крепости: «Подвергшаяся атаке самых тяжелых артиллерийских систем крепость Брест-Литовск попала в наши руки. В качестве последнего опорного пункта врага нашими войсками 24 июня была штурмом взята цитадель».[238]Ложность этого «специального» сообщения не нуждается в комментариях.

В начале июля 1941 года в Брестской крепости остались лишь отдельные очаги сопротивления, и большая часть 45-й дивизии покинула крепость 2 июля 1941 года, воздав почести своим павшим.

Сама 45-я дивизия в своем боевом донесении была вынуждена признать, что еще раз подтвердилась «прописная истина»: «Внезапное нападение на крепость, в которой засели решительно настроенные защитники, стоит большой крови». Но перед 22 июня 1941 года командованию 45-й дивизии эта истина отнюдь не казалась «прописной» – ведь во Франции и Бельгии десантники вермахта малыми силами захватывали сильнейшие форты. Например, 10 мая 1940 года 78 немецких парашютистов на планерах внезапно в течение одного дня захватили считавшийся неприступным бельгийский форт Эбен Эмаэль, который обороняло 1200 защитников (причем в отличие от Брестской крепости это был именно гарнизон). Бельгийцы быстро капитулировали.

Но в июне 1941 года в Бресте немцы не учли в своем планировании только один момент – несокрушимый боевой дух бойцов и командиров Красной Армии. Шлипер был вынужден признать это в боевом донесении от 8 июля 1941 года: «Русские сражались в Брест-Литовске крайне упорно и отчаянно, показали блестящую пехотную выучку и большей частью достойную уважению волю к борьбе».[239]

Большие потери 45-й дивизии вызвали обеспокоенность и недовольство высшего командования вермахта. Командующий 2-й танковой группой группы армий «Центр» генерал-полковник Хайнц Гудериан вспоминал: «Внезапность нападения на противника была достигнута на всем фронте танковой группы… Однако вскоре противник оправился от первоначальной растерянности и начал оказывать упорное сопротивление. Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей важное значение крепости Брест…».[240]

25 июня 1941 года, начальник генерального штаба вермахта генерал-полковник Франц Гальдер отметил в своем военном дневнике, что в районе Брест-Литовска «45-я дивизия, по-видимому, бесполезно проливает много крови». В этот день фронт отошел от Бреста уже на 150–200 км.

По данным уже упоминавшегося выше пастора 45-й дивизии Рудольфа Гшепфа дивизия потеряла в боях за Брестскую крепость около 1500 человек убитыми и ранеными.[241] Фельдфебель санитарной службы роты полевого дивизионного госпиталя 45-й дивизии Йозеф Фехтангер в своих показаниях в плену в декабре 1941 года сообщил: «В начале войны лазарет 45-й пехотной дивизии был в районе Бяла-Подляска. Там было 860 раненых из 45-й пехотной дивизии, убитых 460 человек…».[242] Причем дивизионный лазарет не справлялся с потоком раненых и пришлось привлечь дополнительно две санитарные роты. Многих тяжелораненых отправляли в глубокий тыл самолетами. Взятый в плен ефрейтор Йозеф Резничек показал: «Особенно большие потери 45-я пехотная дивизия понесла у Брест-Литовска и Яготина. В полках были потери примерно по целому батальону».[243]

Шлиперу пришлось создать в районе Бреста сразу три больших военных кладбища для своей дивизии.

8 июля 1941 года, чтобы как-то приукрасить провал планов по овладению Брестской крепостью в назначенное время (т. е. до 12.00 22 июня) Шлипер докладывал командованию о захваченных трофеях:

«Результатом тяжелых боев дивизии с 22 до 29.06.1941 является:

1.) Крепость и город Брест-Литовск захвачены и тем самым сделано возможным и обеспечено движение на важных линиях снабжения: «танковом автобане номер 1» (так немцы именовали шоссе Варшава-Москва – примечание автора) и железной дороге Варшава, Брест-Литовск на восток.