Больше, чем что-либо на свете

Упав на поленья, шарик заставил их затрещать и вспыхнуть с такой силой, что Северга с дочкой даже подались назад от жаркого дыхания огня. Рамут, прильнув щекой к лицу навьи, блаженно жмурилась и уже не дрожала, а Северга, обнимая её хрупкие плечики, не верила своему счастью. Неужели недуг прошёл?

Глаза Северги открылись навстречу поднимающимся ресницам Рамут. Их головы лежали на одной подушке; навья, видно, задремала, прикорнув на изголовье дочери. За окошками повозки брезжил рассвет, а в ногах у Рамут скрючилась Темань, укутанная свёрнутым одеялом. Во сне она его бессознательно придерживала рукой, чтоб не соскальзывало.

– Доброе утро, матушка, – прошептала Рамут с улыбкой, кроткой, как сама заря.

– Доброе утро, милая. – Северга села прямо, размяла затёкшую шею и только после этого заметила, что дочь больше не трясётся. Корка тревоги на сердце покрылась трещинками, сквозь которые сладко и тепло заструилась радость. – Девочка, как ты? Тебе лучше?

– Лучше, матушка.

Рамут повернулась на бок, не сводя с Северги ласкового взгляда, от которого навья впадала в глуповато-нежное, хмельное состояние. Зверь по-щенячьи радовался и своими прыжками разносил повозку в щепки. А Рамут, выпростав руку из-под одеяла, коснулась груди Северги:

– Огниво у тебя в сердце.

Самая короткая продолжительность озноба горя насчитывала в среднем десять дней, но Рамут справилась с недугом за пять. На пятый день пути у неё остались лишь слабость и головокружение, и из повозки Северга выносила её на руках – закутанную в одеяло, хотя дочь больше и не мёрзла. Но навья перестраховывалась. В самой тёплой из гостевых комнат она водворила Рамут в постель, укрыла и велела дому приготовить для неё чашку свежего отвара тэи и завтрак – молочную кашу и сырные лепёшечки. На мясной пище она решила не настаивать. Себе и Темани она заказала открытые пирожки с мелко рубленной смесью мяса и крутых яиц, посыпанные тёртым сыром.

– Дом, – сказала она. – Запиши Рамут не как гостью, а как жильца. Это моя дочка, теперь она будет жить с нами.

«Слушаюсь, госпожа Северга. Госпожа Рамут, добро пожаловать».

Рамут была потрясена способностями одушевлённого дома-слуги.

– Как-то немного неуютно, – смущённо улыбаясь, сказала она. – Как будто кто-то всё время наблюдает...

– Пусть тебя это не беспокоит, – усмехнулась Северга. – У дома нет зрения в обычном смысле. Наше местоположение в комнатах он определяет другими способами. Так что, – добавила она, подмигнув, – можешь раздеваться смело, никто за тобой не подсматривает. А если тебе что-то понадобится, просто попроси: «Дом, сделай то-то и то-то». И всё.

Кусочек масла золотисто таял в тарелочке с кашей, отвар янтарно дымился в чашке, а Северга, упиваясь тихим счастьем, не могла отвести от Рамут глаз – сидела на краю постели и смотрела, как дочь ест. Та улыбалась, прятала глаза и жевала всё более вяло – словом, опять смущалась.

– Да, я знаю, у меня такой взгляд, что кусок в горле застревает, – вздохнула навья. – Кушай, детка, не буду тебе мешать. Как доешь, просто прикажи дому убрать столик с посудой. И отдыхай, ты ещё слаба.

Поцеловав Рамут в макушку, она сама отправилась за стол, где её ждала Темань. Супруга уже успела переодеться из дорожного в домашнее.

– И всё-таки, что между вами произошло? – спросила она, когда они заканчивали завтракать. – Что Рамут должна была сделать, чтобы довести тебя до белого каления?

Успокоившийся было зверь-убийца заворочался внутри, заворчал, приподнимая губу и показывая клыки.

– Не будем об этом, дорогая, – сухо сказала навья. – А то ты тоже преуспеешь в доведении меня до этого состояния. Лучше не ищи новой встречи со зверем. В прошлую, мне помнится, вы не очень поладили.

– Как скажешь. – Темань вежливо улыбнулась и чуть кивнула, колко и нервно блеснув разом похолодевшими глазами. – Нарываться – опасно, это я хорошо усвоила.

– Вот и умница. – Северга, смягчая острый угол, чмокнула супругу в щёку и поднялась из-за стола. – Всё, что меня беспокоит сейчас – как устроить Рамут. Она уже не дитя, ей нужно либо учиться, либо работать. Думаю, она предпочла бы второе, но боюсь, чиновничьи препоны не дадут ей заняться врачеванием в городе. На эту деятельность нужно разрешение, а без свидетельства об образовании его не получишь.

– У меня есть кое-какие связи, – подумав, молвила Темань. – Но не уверена, что удастся всё провернуть. Не исключено, что Рамут придётся учиться, чтоб соответствовать требованиям закона.

Часть 6. Помощник по особым поручениям