Больше чем просто дом

— Ладно, спросим иначе. Что у тебя есть? — (Пан-и-Трун показал свои деньги.) — Думаю, тебе нужен самый дешевый. Вот это хороший десятицентовый табак.

— Самая-самая дешевый, да? — уточнил Пан-и-Трун.

— Дешевле нет.

— Многа спасиба.

— Кури на здоровье. Только не подпали сам себя и не растопи свою ледяную избушку. До свиданья.

— Дасвидання. Моя твоя давай…

— Да понял я, понял. И моя твоя тоже давай. Все ясно — сейчас тебя понял бы даже банкир.

Пан-и-Трун проследовал дальше по Мичиганскому бульвару в направлении универмага. Он только что самостоятельно совершил покупку и сиял от радости. Теперь он сможет получить все, что пожелает. В многолюдном зале первого этажа он прошелся вдоль стендов и приобрел несколько номеров «Реальных сыщиков» и «Гангстерских тайн» — своих любимых журналов с картинками. Он помнил, что самая желанная вещь находится где-то на верхних этажах, но по пути к лестнице вдруг замер перед удивительным объектом, стоявшим на одном из прилавков. Это была изящная леди — точнее, ее верхняя часть — с накинутой на плечи короткой пелериной; у нее были ярко-голубые глаза и золотые волосы. Пан-и-Трун широко ей улыбнулся, осторожно тронул пальцем ее плечо и затем обратился к продавщице:

— Моя твоя давай…

Не слушая его, та взглянула на ценник пелерины и сказала:

— Два пятьдесят девять.

— Что твоя говори?

— Два доллара пятьдесят девять центов.

Он сокрушенно покачал головой и отправился дальше.

Когда эскимосы были здесь на экскурсии, их поднимали наверх на лифте и эскалаторе, но сейчас он не смог отыскать ни того ни другого. Посему он поднялся по обычным ступеням на второй этаж и тщательно его обследовал. По счастью, нужная ему секция обнаружилась уже на третьем этаже — он узнал ее сразу же, испытав радостное облегчение. Это была секция детских игрушек.

— Моя хоти самолет, — сказал он продавщице.

Та вздрогнула, увидев перед собой столь необычного клиента.

— Вы об этих моделях аэропланов? Ах да, теперь я вспомнила — вы все приходили сюда несколько недель назад.

Продавщица покрутила резинку моторчика и запустила модель под потолок зала. Пан-и-Трун восторженно наблюдал за ее полетом.

— Сколько моя давай? — спросил он.

— За это?.. Модели идут со скидкой по девяносто девять центов, цена снижена с полутора долларов.

Пан-и-Трун уныло оглядел свои финансы.

— Моя стока не моги, — сказал он. — Твоя давай за это?

— Нет, этого не хватит.

Глубоко расстроенный, он, однако, принял удар судьбы с улыбкой, словно это была величайшая в мире шутка, и пошел было прочь, но что-то в его облике тронуло продавщицу.

— Постойте-ка, вы. Если это все ваши деньги, вы можете попытать счастья в магазинах «Тысяча мелочей». Может, у них найдутся модели поменьше и подешевле этих.

— Тысяся мелосей?

— Один такой магазин есть недалеко отсюда. — Она подозвала мальчишку-разносчика. — Эрл, ты не отведешь этого… этого эскимоса в «Тысячу мелочей» за углом? Он, похоже, плохо понимает, что к чему.

Эрл окинул взглядом Пан-и-Труна и спросил с видом оскорбленного достоинства:

— Мне идти по улице рядом с этим?

— Ладно, не задавайся — было бы с чего. Я скажу мистеру Ричардсу, что отослала тебя с клиентом. Послушайте, мусью, или как там по-вашему, этот мальчик сейчас отведет вас куда нужно.

В считаные минуты Пан-и-Трун был доставлен к дверям соседнего магазина, через которые туда-сюда сновали люди. Но долго блуждать там ему не пришлось: неподалеку от входа он увидел прилавок с целой грудой всевозможных замко́в — висячих, врезных, накладных, секретных — и, крякнув от удовольствия, прямиком направился туда.

Замки́ были его страстью — еще совсем маленьким мальчиком он добыл свой первый замо́к, найдя его среди прочих вещей с раздавленного льдами русского парохода. Настоящих детских игрушек у него никогда не было, и он провел много часов, разбирая и собирая этот замо́к. Позднее миссионер подарил ему еще один, а очередное кораблекрушение добавило в его коллекцию сразу несколько штук. Эта его страсть к замка́м носила чисто теоретический характер, ибо практического применения для них у эскимосов не было за отсутствием в снежных иглу дверей; однако дорожные сундуки, которые им дали для поездки на юг, были снабжены столь хитроумными запорами, что только Пан-и-Трун был способен отпереть их, пользуясь куском изогнутой проволоки.

Он выбрал и купил хороший замо́к. За те же деньги он мог бы купить целых три штуки, но он знал толк в замка́х и не соблазнился примитивной дешевкой.

До отдела игрушек в «Тысяче мелочей» он так и не дошел — хотелось поскорее вернуться на выставку, чтобы исследовать свое новое приобретение. Для полного счастья ему недоставало разве что поездки на городском транспорте. И он забрался в подошедший троллейбус.

Ездил он около часа, гордый и очень довольный собой. Он дал кондуктору пять центов, а кондуктор дал ему прокатиться; потом он дал кондуктору еще пять центов, и тот дал ему прокатиться снова.

А потом движение застопорилось на перекрестке, и глаза Пан-и-Труна со все возрастающим интересом вперились в картину за окном.