Больше черного

– Да, помощь мне потребуется, – в нерешительности ответил я, – но не лучше ли разбудить кого–нибудь из слуг, вам может быть не совсем удобно …

– Вздор, доктор Ранду, – отрезала она, – я неудобным считаю избегать, под предлогом приличий, заботы о близких людях. У меня пятеро сыновей, муж и отец, и кто, по–вашему, ухаживает за ними в дни их хворей. Я жду ваших распоряжений.

Я был в восхищении.

– Ну, что ж миссис Харрисон, – изрек я, – тогда мне понадобиться уксус и крутой кипяток.

– Скоро вы это получите, – ответила она, удаляясь.

Спустя некоторое время, после того как леди ушла, капитан пришел в себя и очень удивился, увидев меня, суетящегося подле всевозможных баночек и мешочков с травами.

– Алиса проявила находчивость весьма проворно, – еле слышно из–за тяжелого дыхания произнес он, – как ваша спина, доктор?

– Спасибо, уже лучше, – ответил я, смутившись, так как сразу в памяти всплыл давешний случай с превращением, – а вот вам, капитан, требуется серьезное лечение. Где вы подхватили эту гадость, сэр?

– В Корнуолле, в медных рудниках, – проговорил капитан. – Если бы не Алиса, моя смерть на мягком ложе была бы невозможна.

– Миссис Харрисон, похоже, ваш ангел–хранитель, – сказал я так, будто пытался его убедить в этом.

– Мой ангел! – повторил он полушепотом, закрыв глаза.

В эту минуту вошла миссис Харрисон, неся на подносе большой чайник и бутыль.

Водрузив все это на столик, она подошла к кровати отца и, присев на ее край, нежно погладила рукой его влажное лицо.

– Как ты, папочка, – ласково осведомилась дочь. – Ты так напугал меня, что я была вынуждена призвать на помощь нашего гостя. У меня не было уверенности, что наш Томас поспеет вовремя.

– Не тревожься, дитя, – ответил со слабой улыбкой ее отец, беря ее руку в свои ладони, – я живуч как кошка. К тому же я не подготовил трогательной предсмертной речи. – Дочь улыбнулась.

– Доктор Ранду, – обратилась леди ко мне, – я готова выполнить любое ваше поручение.

– Что ж, сударыня, – начал я, высыпая в посуду одно из своих «колдовских» снадобий, – необходимо взять губку и обтереть мистера Гуилхема уксусом, начиная со лба и заканчивая ступнями ног. Это поможет снять жар. А я тем временем приготовлю «зелье».

– И вы не будете пускать мне кровь, – с усмешкой спросил капитан.

– Нет, – ответил я, не прекращая своего занятия, – я часто сталкивался с болезнью такого рода, и считаю, что пускание крови просто недопустимо. Это помогает сбросить немного жар, но и организм ослабляет, он не способен бороться сам. Если вы позволите, я буду лечить вас своими методами. Благоволите снять рубаху, сэр.

Вскоре миссис Харрисон выполнила свою задачу, справившись великолепно, ничуть не смущаясь отцовской наготы, а капитан был так измотан болезнью, что ему просто не пришло в голову стыдиться своей дочери. Миссис Харрисон помогла надеть отцу чистое белье и, взбив подушки, уложила капитана удобней, – краем глаза я увидел, как он поцеловал ее руки.

Все готово, доктор, – произнесла леди. Она старалась показать, что еще полна сил и сию минуту готова приняться за другое поручение, но темные круги под глазами и осунувшиеся щеки говорили о крайней усталости.

– Прекрасно, миссис Харрисон, – бодро похвалил я, – я думаю, что уже пора отпустить вас.

– Я хочу быть с отцом, доктор Ранду, – возразила миссис Харрисон, – я очень беспокоюсь за него.

– Не стоит, сударыня, – ответил я, – мне еще придется сделать несколько настоев, а это займет некоторое время и будьте уверены, я не оставлю вашего батюшку ни на секунду. А надобности в двух сиделках нет никакой. Ступайте отдыхать, миссис Харрисон. Даю вам слово, что отобью у лихорадки капитана Гуилхема.

Она кивнула неуверенно в знак вынужденного согласия и, поцеловав отца в щеку, удалилась. Невольно я проводил ее взглядом, пожалуй, слишком откровенным и долгим, спохватившись только тогда, когда дверь за миссис Харрисон закрылась. Опасаясь, что моя нахальная выходка не ускользнула от наблюдательного ока капитана Гуилхема, я поспешил реабилитироваться.

– Ваша дочь, сэр, достойна восторженного преклонения, – пробормотал я несколько неуклюже, и окончательно оконфузившись, добавил, – капитан Харрисон счастливец. – И чувствуя, что краснею как юнец под пристально–удивленным взглядом капитана, поспешил вновь заняться делом. Мне было ужасно неловко, и я молил всемогущие силы, чтобы капитан хоть как–нибудь вывел ситуацию из тупика.

– Насколько можно судить, вы, доктор Ранду не женаты? – проговорил, наконец, капитан, весьма тонко прикрывая мой «срам».

– Да, сэр, – выдохнул я, – не сподобился. Вел кочевую жизнь, редко бывал в обществе порядочных женщин.

Капитан Гуилхем понимающе улыбнулся. Мое зелье, как я его называл в шутку, уже было готово и я, радуясь, что теперь можно направить разговор совсем по другому руслу поднес глиняную кружку с парящей жидкостью капитану.

– Вы должны выпить это, сэр, мелкими глотками, – деловито произнес я, – несусветная гадость, но, тем не менее, не дает лихорадке шанса.

– Спасибо, что предупредили, доктор, – ответил он, принимаясь за питье.