Больше и не нужно (СИ)

- Что-то вроде. - Чонин наклонил голову чуть ниже, чтобы влажная чёлка завесила глаза. - Глупо было бы держать его. И эгоистично. Он и так слишком много мне отдал.

- Он любит тебя. Это естественно.

- Не совсем. Естественно тогда, когда взаимно. От меня он получил намного меньше.

- Почему ты так думаешь?

- Я знаю. У меня ведь почти ни на что нет времени. Тем более на любовь. У него - тоже. Плотное расписание. - Кривая и горькая улыбка на выразительных губах. - Может, в этом есть доля истины. В том, о чём ты говорил. Слишком мало секса. Слишком редкие встречи. Тайком от всех. Слишком много тренировок, выступлений. Слишком мало времени. Слишком быстро и поспешно, где придётся и как получится. Аэропорт, такси, тёмные и тесные подсобки. Только и успевали быстро разрядить друг друга руками. Полноценные свидания можно пересчитать по пальцам одной руки. И этого даже много. Я всего два раза помню, когда это было так, как надо. Но даже тогда я спешил. Вряд ли ему понравилось. Унизительно для него, наверное, это было. Я думал, он после этого… уйдёт сам.

- Но не ушёл? - Хань пытался прийти в себя от ошеломляющей контрастности Чонина. То непреодолимые скрытность и замкнутость, то полная откровенность. И хорошо ещё, что прямо сейчас ясно, где одно, а где другое. Но без предупреждения… можно здорово расшибить голову, попутав многозначность скрытности с откровенностью или наоборот.

- Нет. Пришлось уйти мне. Потому что так нельзя. - Чонин вздохнул, но не сбросил руки Ханя.

- Можно. Просто тебе нужен кто-то не такой приметный. Не такой, как ты сам. Кто-то, у кого нет плотного расписания.

- Нет. Плотное расписание останется всё равно - у меня. Это всё равно будет… не в полную силу. Я всё понимаю и никого не виню. Просто терять даже такое… такую иллюзию всё равно больно. Просто привыкаешь ждать чего-то, как короткого и редкого праздника. Потому что в жизни должны быть праздники. Хоть какие-нибудь и хоть иногда. Когда их не остаётся… это печально.

Чонин всё-таки высвободил руки, снова поднялся и ушёл. На сей раз остановить его Хань не смог. Впрочем, теперь это уже было неважно. Чонин выговорился. Хоть как-то. Остальное Хань оставил времени и влюблённости Чонина в танец - они лечили лучше, чем кто-либо ещё.

- * -

Кода

- * -

Выпал снег. И время, в самом деле, оказалось лучшим лекарем. Хань продолжал приходить в школу и писать время от времени новые статьи. И он приходил почти каждое воскресенье на балет. Сочетание оперы и балета ему особенно сильно нравилось. Ким Суро даже подарила ему старинный театральный бинокль из белой кости, привезённый из Италии.

Редактор расщедрился и выделил Ханю колонку с обзорами различных постановок. Хань писал как о достоинствах, так и о недостатках. Не то чтобы он заделался критиком в театральной сфере, но непременно общался с профессионалами по поводу каждого солидного мероприятия и излагал их точки зрения в статьях и обзорах.

Руководство не возражало против нововведения, поскольку колонка Ханя неизменно вызывала интерес. Вскоре там даже появился маленький раздел для ответов на вопросы читателей.

С Минсоком Хань виделся несколько раз и честно пытался наладить отношения, но ничего толкового из затеи не вышло. В итоге они пока поставили если не точку, то запятую и взяли тайм-аут. И Минсок не подозревал о существовании Чонина, потому что Хань не счёл нужным говорить об этом. Всё равно в приостановлении их отношений Чонин не был виноват.

Трудно в чём-либо обвинить человека, если сам до конца не понимаешь, что он для тебя значит. Хань не понимал. И не мог остановиться. Если он довольно долго не видел Чонина, места себе не находил. Таким образом, всё-таки появилась шутка о необходимой «дозе Чонина». Хань мог выдержать без Чонина примерно неделю, затем ему требовалось увидеть Чонина и перекинуться с ним хотя бы одной пустой фразой - «привет» тоже подошло бы. Этого хватало снова на неделю. Иногда Хань видел его чаще и разговаривал куда дольше и больше. Иногда получалось именно вот так - мельком и «привет».

Чонин всё так же сильно был влюблён в танец и тренировался ещё больше, чем в прежние времена. Словно разлука с Чанёлем заставила его испытывать голод. А потом он пропадал почти неделю в клинике с осложнением - травма спины напомнила о себе, что неудивительно при таких нагрузках. Хань хотел его навестить, но Чонин запретил. Суро после рассказала Ханю, как сильно Чонин ненавидел показываться хоть кому-то на глаза, будучи не в форме.

После пребывания в клинике Чонин тренировался ещё больше. Хань порой приходил и тихо подглядывал. Видел, как у Чонина не получались какие-нибудь сложные движения, но тот не бесился, а упрямо пытался снова и опять. И побеждал в итоге.

Балет «Юноша и Смерть» всё же поставили, и господин Ли выступил перед прессой с заявлением. Хань дожидался Чонина - теперь уже ведущего танцовщика - в гримёрке, затем смотрел, как тот смывал с лица сценический макияж.