Большие надежды

Previous to placing it before him, he went into the Aged's room with a clean white cloth, and tied the same under the old gentleman's chin, and propped him up, and put his nightcap on one side, and gave him quite a rakish air.	Но прежде чем накормить Престарелого, он вошел к нему в спальню, повязал ему чистую белую салфетку, помог сесть и сдвинул его колпак набекрень, так что вид у старичка стал совсем ухарский.
Then he placed his breakfast before him with great care, and said, "All right, ain't you, Aged P.?" To which the cheerful Aged replied, "All right, John, my boy, all right!"	Затем Уэммик заботливо поставил перед ним завтрак и спросил: - Ну что, Престарелый, все в порядке? - на что тот весело отвечал: -Превосходно, Джон, превосходно!
As there seemed to be a tacit understanding that the Aged was not in a presentable state, and was therefore to be considered invisible, I made a pretence of being in complete ignorance of these proceedings.	- Поскольку Престарелый явно считался не готовым для обозрения, а значит, его следовало полагать невидимым, я притворился, будто ничего этого не замечаю.
"This watching of me at my chambers (which I have once had reason to suspect)," I said to Wemmick when he came back, "is inseparable from the person to whom you have adverted; is it?"	Когда Уэммик вернулся ко мне, я спросил: - То обстоятельство, что за мной и за моей квартирой следят (а я и сам имел случай это заподозрить), связано с человеком, о котором вы только что говорили, ведь так?
Wemmick looked very serious.	Лицо Уэммика стало очень серьезно.
"I couldn't undertake to say that, of my own knowledge.	- Я не стал бы утверждать это с полной уверенностью.
I mean, I couldn't undertake to say it was at first.	То есть раньше не стал бы.
But it either is, or it will be, or it's in great danger of being."	А теперь скажу: либо это так, либо будет так, либо к тому идет.
As I saw that he was restrained by fealty to Little Britain from saying as much as he could, and as I knew with thankfulness to him how far out of his way he went to say what he did, I could not press him.	Понимая, что вассальная верность по отношению к Литл-Бритен не позволяет ему высказаться более вразумительно, и с благодарностью сознавая, что он и так сильно отступил от своих правил, я не счел возможным допытываться дальше.
But I told him, after a little meditation over the fire, that I would like to ask him a question, subject to his answering or not answering, as he deemed right, and sure that his course would be right.	Но, пораздумав немного у огня, сказал, что беру на себя смелость задать ему один вопрос, на который он волен отвечать или не отвечать, как ему будет угодно, причем я заранее подчиняюсь его решению.
He paused in his breakfast, and crossing his arms, and pinching his shirt-sleeves (his notion of in-door comfort was to sit without any coat), he nodded to me once, to put my question.	Он прервал свой завтрак, скрестил руки и, захватив в горсти рукава рубашки (чтобы полнее насладиться домашним уютом, он завтракал без сюртука) и кивнул мне в знак того, что ждет моего вопроса.
"You have heard of a man of bad character, whose true name is Compeyson?"	- Вы слышали что-нибудь об одном проходимце, чья настоящая фамилия - Компесон?
He answered with one other nod.	В ответ последовал еще один кивок.
"Is he living?"	- Он жив?
One other nod.	Снова кивок.
"Is he in London?"	- Он в Лондоне?