Большое небо

Серые клеточки взялись за ручки и в восторге запрыгали. Люди с утесов не падают – Джексон намедни обзавелся компетенцией в этом вопросе, – люди с утесов прыгают, или их сталкивают, или они тащат тебя за собой.

– С утеса, да. Несчастный случай. То есть я надеюсь.

Кафе выбрал он, стоянку выбрала она.

– Та, что за «Ко-опом». Встаньте у стены, возле железной дороги. И я тоже постараюсь, – сказала она по телефону.

Инструкции Джексон выполнил, хотя и не понял – и уж точно не предполагал, что через десять минут после того, как допьет второй кофейник и уплатит по счету, медленно потащится со стоянки следом за «ренджровером» Кристал.

Стоянка большая, припарковался бы дальше – едва ли удалось бы проследить за Кристал на выезде. Всегда приятно, если женщина планирует наперед.

– Вы уходите из кафе первым, – велела она. – Я за вами через пять минут.

– Ладно, – сказал Джексон.

Красивых женщин он слушался запросто. Что не раз обрекало его на погибель.

Кристал уже дала ему номер своей машины – большого белого «эвока», сразу бросается в глаза, – и теперь Джексон профланировал мимо, изображая беззаботность, а сам разглядывал автомобиль, и нутро, и экстерьер. По автомобилю о человеке многое понятно. Окна затемнены, но в ветровое стекло видно, что чистота внутри безукоризненная, особенно если учесть, что в этой карете возят Белоснежку. Вот машина Джулии – наглядное пособие на тему хаоса: крошки, собачьи галеты, сброшенная одежда, солнечные очки, заблудшие кроссовки Натана, газеты, сценарии «Балкера» в кофейных пятнах, недочитанные книги. Джулия называла это своим «беспутством» – старое слово, оказывается.

(– Старые слова лучше всех, – сказала Джулия. К примеру, «жена», подумал Джексон.)

Его, впрочем, интересовал не столько интерьер машины Кристал Холройд, сколько наружность: под дворник что-то подсунули. Не парковочный талон, а белый конверт, а на нем надписано имя. Тина.

Джексон аккуратно вытащил конверт.

(– Ты же в курсе, что убило кошку? – спросила Джулия.

Ага, подумал Джексон, но у кошки ведь еще восемь жизней осталось, нет? А у него? Он летал с утеса, на него нападала бешеная собака, он чуть не погиб в железнодорожной катастрофе, чуть не утонул, его чуть не сплющили в мусоровозе, его взрывали – ну, его дом взрывали, – и это не считая парочки «еле пронесло» на службе в полиции и в армии. Не жизнь, а череда катастроф. Вдруг это уже девятая жизнь? По последней – и по домам. Может, стоит поосторожнее.)

Конверт не запечатали, и Джексон вытряхнул содержимое. Не записка, не письмо – фотография Белоснежки в костюме другой принцессы, в синем платьице. Снимок не постановочный – Белоснежка где-то качается на качелях. Снимали, похоже, длиннофокусником. Кто снимает длиннофокусниками детей в парках? Извращенцы, сталкеры, частные детективы, вот кто. Джексон перевернул фотографию. На обороте написали: «Держи рот на замке, Кристина». Интересно. Пока не прочел, думал, история невинная – какой-то знакомый Кристал сфотографировал ее дочь и хотел передать снимок. Но в «держи рот на замке» нет ничего невинного. Тот, кто это написал, не озаботился прибавить в конце «не то пожалеешь». Незачем.

Тина и Кристина – они обе и есть Кристал? Три женщины в одной. Святая троица. Или нечестивая?

Вопросов всегда больше, чем ответов. Вот всякий раз. Может, когда умираешь, тебе отвечают на все вопросы, вручают этот шаблонный подарок под названием «завершенность». Может, Джексон наконец узнает, кто убил его сестру, но когда ты сам уже умер, поздно добиваться справедливости, и это будет бесить чуть ли не больше, чем незнание.

(– Джексон, забудь и отпусти, – сказала Джулия. Но как?)

Он вложил фотографию обратно в конверт, конверт подсунул под дворник и заторопился к своей машине, пока Кристал не увидела. Огляделся. Если за ней следят – а послание намекает, что это более чем вероятно, – тогда они видели, как он рассматривал фотографию. Джексон лоханулся, как салага, – или тот, кто донимает Кристал Холройд, теперь призадумается? Отныне Кристал под защитой Джексона, нравится ему такой поворот или нет. И ее мнения по этому вопросу тоже никто уже не спрашивает.

Он смотрел, как Кристал идет к машине, держа Карри за руку, как они болтают не закрывая рта. Как Кристал замерла, увидев конверт, боязливо вынула его из-под дворника, открыла еще боязливее. Посмотрела на фотографию, перевернула, прочла послание на обороте. На таком расстоянии гримасу в подробностях не разглядеть, но язык тела заговорил оглушительно. Кристал закаменела статной статуей – глядела на записку, точно расшифровывая иностранные слова. А затем подхватила Карри на руки, будто на земле дочери грозит опасность. Мадонна с младенцем, хотя, насколько знал Джексон, Богоматерь никогда не носила таких розовых лодочек. Каждое воскресенье мать в тщетной надежде приобщить Джексона к религии таскала его к мессе. Если б Мадонна походила на Кристал Холройд, шансов было бы больше.