Большое небо

В городе было одно подходящее кафе – Джексон предложил встретиться там. Он знал, что туда пускают с собаками, – здесь это, правда, почти повсеместно, весь бизнес в городе застопорился бы, если бы не обслуживал представителей семейства псовых, но именно в этом кафе вдобавок подавали пристойный кофе. Джексон приехал загодя и одну чашку уже выхлебал, а Дидона у его ног под столом еще усердно жевала заказанную ей вареную сосиску.

(– Зубы выпадают, – грустно сказала Джулия.)

В ближайшем киоске Джексон купил «Йоркшир пост» и теперь лениво ее листал, – интересно, убийство жены Винса Айвса попало в газеты? В конце концов нашел в глубинах – крошечная заметка про «Венди Истон, она же Айвс». Представитель полиции отмечал, что это было «особо жестокое убийство. Мы просим всех, кто располагает какой-то информацией, связаться с нами». О том, что Венди Истон убили клюшкой для гольфа, полиция ни словом не обмолвилась, – видимо, решили эту деталь не светить. Джексонова внутреннего полицейского по-прежнему занимала клюшка. Что за клюшка-то? Запасной паттер Винса, то есть случайное орудие, или убийца принес ее с собой, то есть убийство было умышленное? Если…

– Мистер Броуди?

– Миссис Холройд?

«Вы меня узна́ете, – по телефону сказал Джексон новой клиентке, – потому что я мужчина с палевым лабрадором». Стоило, пожалуй, сунуть красную гвоздику в петлицу или запастись номером «Гардиан» – и то и другое в здешних местах встречается гораздо реже, чем мужчина в обществе палевого лабрадора.

Звали клиентку миссис Холройд, и никакой другой идентификации она не предоставила. Когда назвалась, Джексон подумал, что нынче женщины все реже предваряют себя словом «миссис». «Миссис» – титул, наводивший Джексона на мысли о матери. Головной платок, хозяйственная сумка и руки прачки.

Кристал Холройд не походила на его мать. Вообще. Ни капли.

Кристал Холройд, высокая блондинка, явно всячески усовершенствованная, вместо аксессуара прихватила не собаку, а ребенка, девочку по имени Карри, замаскированную, если Джексон ничего не перепутал, под Белоснежку. Точнее говоря, под диснеевский образ Белоснежки – знакомый синий с красным корсаж, желтая юбка, на голове фирменная красная лента с бантиком. Джексон некогда был отцом маленькой девочки. Он в таких вещах разбирался.

От воспоминания о последней встрече с Марли – уже не маленькой, уже не девочки, а взрослой женщины – сердце сжалось. Они с Марли яростно поругались – на пустом, казалось бы, месте.

(– Пап, ты какой-то луддит. Иди найди себе пикет, постой где-нибудь с плакатом или на демонстрацию сходи, покричи: «Мэгги Тэтчер пойдет далеко – она крадет у детей молоко!»[91]

Да, оскорбляли его прихотливо и пространно. Джексон так изумился дочериному историко-политическому анализу – ее слова – отцовской личности, что оборону толком не держал.)

Надо бы ей позвонить. Помириться до того, как они увидятся в выходные. Им предстоит вместе предпринять (или, как вариант, претерпеть) один из важнейших обрядов перехода. После этого спора, случившегося месяц назад, они лишь обменялись несколькими ледяными СМС. Наводить мосты должен Джексон, и он это понимал. Едва ли можно передавать дочь жениху с рук на руки, если с дочерью ты на ножах.

В отличие от Марли, дочь миссис Холройд была ребенком безмятежным и воспитанным. Жевала яблочные ломтики – брала их одной рукой, а другой обнимала мягкую игрушку, которую Джексон поначалу принял за белую лошадь, но, приглядевшись, опознал единорога – вместо рога спиральный радужный рожок. Джексон вспомнил девочку с Эспланады. Само собой. На нем обязанность защищать, а он не защищает.

– Мистер Броуди, с вами все хорошо?

– Да-да, спасибо, миссис Холройд.

– Лучше Кристал.

Он заказал еще кофейник, а она – мятный чай. Люди, которые пьют травяные чаи, слегка подозрительны. (И да, Джексон понимал, что это иррационально.) Он уже хотел сложить «Йоркшир пост» и перейти к делу, но тут Кристал коснулась его локтя и сказала:

– Погодите.

Забрала у него газету и принялась сосредоточенно читать. Читая, она шевелила губами. Очень красивые губы, и вдобавок избежавшие хирургии, в отличие от многих других ее органов, – не то чтобы Джексон прекрасно разбирался в этом вопросе. Помада розовая. Под цвет туфель на (очень) высоких каблуках – классические лодочки, какие пристало носить женщине, а не девочке. По обуви о человеке многое понятно. Короткое – но пристойно короткое – платье открывало великолепные ноги. («Наблюдения и выводы», – в свою защиту пояснил Джексон судье Джулии у себя в голове. В женском суде председательствовала она.)

– Венди Айвс. Убита, – пробормотала Кристал Холройд, качая головой. – Что за хурма? Быть не может.

– Вы знакомы? – спросил Джексон. Логично – городок-то невелик.

– Да, немножко. Встречались. Она замужем за Винсом – он друг моего мужа. Хороший мужик.

Винс вчера никаких друзей не упоминал, – собственно говоря, Джексону показалось, что Винс лишен друзей просто на удивление.