Большое путешествие Эми и Роджера

– Но что если и их больше нет? – продолжала я, глядя прямо перед собой, не на Дрю или Роджера, а на зеленые холмы. Я заставила себя это сказать и старалась, чтобы мой голос звучал твердо. – Я имею в виду, что если и твоей семьи там больше нет?

Дрю взглянул на меня, и я заметила в его взгляде удивление и тень сожаления.

– Тогда, думаю, тебе надо создавать новый дом, – сказал он. – Я хочу сказать, что тебе нужно найти еще какое-то место, где ты почувствуешь себя как дома.

Помолчав некоторое время, мы стали прибираться. Одновременно, точно сговорившись. Когда следов нашего присутствия не осталось, мы пошли назад через поле для гольфа и уже почти добрались до кромки, когда я сообразила, что забыла взять свои шлепанцы.

– Простите, я забыла обувь. Можно я догоню вас у машины?

– Давай я схожу и заберу? – предложил Роджер.

Я покачала головой:

– Я сейчас, – и поспешила обратно, к месту нашего пикника.

Увидев перед собой огромное, бескрайнее пространство грина[30], я побежала, ощущая под ногами густую мягкую траву. Холодный ночной воздух приятно освежал, волосы развевались за спиной. Я бежала все быстрее мимо песчаных ловушек и холмов, пока не добралась до колышка у двенадцатой лунки. Тут я наконец смогла перевести дыхание. Я подобрала свои шлепанцы. Назад я шла спокойным шагом, чувствуя, как бешено колотится сердце. Проходя мимо седьмой лунки, я снова услышала жужжание косилки, и мгновение спустя Уолкотт появился на вершине холма за моей спиной. Он подъехал и снова стряхнул наушники на шею.

– Подвезти? – крикнул он, перекрывая шум косилки. Я покачала головой, и он заглушил двигатели. Ночь снова наполнилась тишиной. – Подвезти? – повторил он, видимо, решив, что я его не расслышала.

– Не нужно, – сказала я. – Но спасибо.

Уолкотт пожал плечами и собрался снова надеть наушники.

– Уолкотт, – быстро сказала я, прежде чем он уедет и я успею осознать, что делаю. Я положила руку на газонокосилку, которая была неожиданно теплой. – Тебе нравится ездить на ней?

– Ага, – сказал он, улыбнувшись мне. – Это хорошее дело. Хочешь попробовать?

Я посмотрела вверх и отчетливо услышала в голове голос отца, словно не было этих нескольких месяцев с момента, когда мы говорили в последний раз: «В этом есть свое искусство, дорогая Эми. Я бы посмотрел, как ты сама попробуешь».

– Может быть, – сказала я, все еще касаясь рукой газонокосилки. – Мой отец, – голос предательски дрогнул, но я заставила себя говорить дальше. – Он хотел, чтобы я попробовала. Ему бы это понравилось. – Я почувствовала, как становится трудно дышать из-за того, что перехватывает горло, и поняла, что прошла точку невозврата. Я подняла взгляд на Уолкотта. – Могу я тебе кое-что сказать? – спросила я. Мой голос дрожал, по щеке катилась горячая слеза, и я поняла, что пути назад уже нет.

– Конечно, – сказал он и слез с газонокосилки.

Я закрыла глаза, ведь еще ни разу не произносила этого вслух, но почувствовала, что время пришло.

– Он умер, – сказала я, ощутив всю силу, всю правдивость этих слов, которая настигла меня как удар, когда я впервые произнесла их вслух. Слезы покатились по моему лицу, и я не пыталась их сдержать. – Мой отец умер.

Слова повисли в ночном воздухе между нами. Я совсем не так представляла себе, как произнесу их в первый раз. Но вышло, как и обещал Уолкотт. Правда, сказанная незнакомцу в темноте.

– О господи, – сказал Уолкотт. – Эми, мне так жаль.

Я услышала искренность в его словах и приняла их с благодарностью. Попыталась улыбнуться, но губы задрожали, поэтому получилось лишь кивнуть. Он подошел ближе, и я почувствовала, что дрожу, но не хочу, чтобы он обнимал меня. Вместо этого Уолкотт просто снял наушники с шеи и надел на меня.

Из наушников полилась музыка, громкая, яростная, с грохочущим басовым ритмом и энергичным звуком электрогитар. Слов я разобрать не могла, поэтому просто позволила музыке захлестнуть меня, вытеснить из головы все прочие мысли. Когда песня закончилась, я сняла наушники и передала их Уолкотту, впервые за последние месяцы почувствовав облегчение.

– Спасибо, – сказала я.

Парень снова нацепил наушники себе на шею, а потом повернулся к газонокосилке и достал черный рюкзак, весь в заплатках. Расстегнув его и порывшись внутри, Уолкотт вытащил компакт-диск в желтой пластиковой упаковке и дал его мне.

– Моя демозапись, – сказал он. Я протянула руку, чтобы взять диск, но он не выпустил его и посмотрел мне прямо в глаза. – Знаешь, что говорил мой дедушка?

– Нет места лучше дома? – спросила я, еще раз попытавшись улыбнуться.

– Нет, – сказал он с серьезным видом, все еще не выпуская диск из руки. – Завтра будет лучше.

– А если нет?

Уолкотт улыбнулся и наконец отпустил диск.

– Тогда завтра скажи это снова. Вдруг сработает? Заранее никогда не знаешь. Однажды твое завтра действительно будет лучше.

Я кивнула.

– Спасибо, – сказала я в надежде, что он понял, за что я его благодарю.

Уолкотт кивнул, снова уселся на свою газонокосилку, завел двигатель и поехал прочь.