Большое шоу в Бололенде. Американская экспедиция по оказанию помощи Советской России во время голода 1921 года

Я был впечатлен их чрезвычайной пунктуальностью, удивлен их усилиями пробудить инициативу у сотрудников и их нетерпением, когда они терпели неудачу. ... Я видел в офисе живую иллюстрацию равенства классов в Америке, когда начальник, подвергшийся оскорблениям со стороны рабочего, побежал за ним со словами «приходи и сражайся» и многими другими примерами, иллюстрирующими отсутствие рефлексии и готовности к действию. Здесь я также столкнулся со склонностью к «эффективности» в бизнесе и болезненным страхом американца быть заподозренным в ее отсутствии. Хотя, по правде говоря, только два американца из всех, кого я встречал, могли претендовать на звание, близкое к стандарту.

Американцы из Киева, должно быть, знали, что, поскольку победителя за лучшее эссе ждал приз в виде трех продуктовых наборов, часть похвал в их адрес была вдохновлена не столько сердцем и умом, сколько желудком. Тем не менее, так получилось, что сценаристы действительно критиковали сотрудников службы помощи, хотя и не за то, что они не соответствовали американским стандартам эффективности. Некоторые из тех самых эссеистов, которые льстят американцам за их эффективные методы, упрекают их в том, что они заходят в хороших вещах слишком далеко: американцы, как правило, были бесчувственными и бездумными, даже временами грубыми и неотесанными, и могли быть беспощадными к тем, кто не мог идти с ними в ногу. Это тоже было воспринято как по-американски. работники благотворительной организации просто соответствовали другим, негативным образам Америки, сложившимся в массовом российском сознании.

Среди киевских авторов те, кто больше всего хвалил АРА, больше всего упрекали американцев в их холодности, отстраненности и высокомерии в отношениях как со своими бенефициарами, так и со своими собственными сотрудниками. Некоторые были дипломатичными, как, например, неизвестный автор, который процитировал строку из русского стихотворения, чтобы подчеркнуть свою точку зрения:

Так далеко, за Тихим океаном, в стране скорости и справедливости, несколько человек, Титанов, которые бдительно следили за нашими невзгодами, приняли близко к сердцу наши страдания и поспешили к нам, как спешат истинные братья милосердия к раненому, чтобы поскорее облегчить его страдания.

Название этих братьев милосердия — «американский народ», в форме «Американской администрации помощи».

... Русский народ не забудет тех, кто «под маской внешней холодности скрывал бесконечную любовь», не забудет своих заокеанских братьев, которые оказали ему большую помощь в победе над драконом ужасных испытаний.

Аналогия с маской использовалась русскими во всех округах с поразительной последовательностью, хотя мало кто думал о поэзии, когда речь шла о нечувствительности американцев к человеческому аспекту помощи голодающим. «Как американцы понимали психологию масс, с которыми они встречались в своей работе по оказанию помощи?» — спрашивает автор книги «Что я видел и что я знаю». «С самого начала это была трагедия и комедия одновременно. С сожалением вынужден констатировать, что представители АРА не уделили достаточного внимания вопросу такой кардинальной важности... Для филантропической организации психологическое понимание несчастного, но не безнадежного, тонкое изучение его чувств само по себе является ценной частью благородной работы».

Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, он описал сцену в киевской комнате для приема продуктовых наборов. Все отчеты сходятся в том, что обычно это был «сумасшедший дом», где демонстрировались все разновидности эмоций. Так было на всех пунктах выдачи продуктов питания, но Киев, похоже, специализировался на крайних проявлениях агонии и экстаза.