Большое шоу в Бололенде. Американская экспедиция по оказанию помощи Советской России во время голода 1921 года

Созданная, как это было, людьми, имеющими опыт в сфере оказания помощи, и, таким образом, являющаяся, в значительной степени, дублированием аналогичных организаций, созданных в других частях Европы, организация АРА в России была признана образцом эффективности множеством россиян, с которыми она контактировала. Какими бы ни были его недостатки, русский народ был рад не обращать внимания на недостатки и принять его как символ американской энергии и возможностей.

Многочисленные эссе, которые они запросили у русских о голоде и американской помощи, подтвердили мнение членов АРА о себе как о чем-то гораздо большем, чем просто добросердечные братья милосердия: они были мастерами эффективности.

Петроградский художник Александр Бенуа заметил: «Я знаю других людей, у которых ничто, кроме деликатного способа организации вашей службы, не вызывало слез умиления». Историк Яковлев из симбирского штаба писал: «Нельзя не удивляться техническому мастерству и отличной работе всего этого сложного оборудования».

Россияне давно слышали и читали об изобретательности Америки, об открытиях, таких как электричество, и изобретениях, подобных паровому двигателю. Российская Императорская академия наук избрала Бенджамина Франклина своим членом в 1789 году. Но россияне всегда были, по крайней мере, одинаково очарованы историями об американском стиле и методе, и именно эту часть их американской мечты, фирменный знак Hoover relief, АРА воплотила в реальность по всей европейской части России.

Как только они оправились от первоначального шока от масштабов и эффективности АРА, немало россиян захотели подражать ее методам. По словам доктора Бабаев из одесского штаба: «Работа Американской администрации помощи в России демонстрирует поразительный пример того, насколько сильным и многогранным может быть влияние великого, рационально спланированного и умело организованного учреждения на сознание и жизнь нации». На показания Бабаева, несомненно, повлияли его контакты со своими американскими начальниками, поскольку он выражает российско-американский контраст в терминах, которые могли бы быть их собственными, хотя английский — его собственный:

Какое яркое и неизгладимое впечатление произвела эта эффективная, быстрая и энергичная работа на людей, уставших от безделья и бесполезной суеты! Впервые столкнулись две диаметрально противоположные системы, выражающие идеологию двух наций! Русские с их традиционным «Чем медленнее, тем лучше» и американцы, выступающие за продуктивное использование времени. Контраст был поразительно красноречивым и доказал преимущество американской системы, гарантирующей продуктивность работы и конкретные результаты. Поэтому неудивительно, что широкие круги почувствовали побуждение копировать американский метод. Это стало модой среди молодежи, и следует надеяться, что он будет принят постоянно и даст удовлетворительные результаты.

Восприятие русскими Америки как страны огромных размеров, скорости и эффективности задолго до прибытия АРА в Россию. Среди грамотных россиян оно распространилось еще в девятнадцатом веке. В популярной прессе, в рассказах путешественников и в художественной литературе от высокого до низкого уровня русские смотрели на Америку со смесью благоговения и отвращения одновременно. Они были в восторге от рассказов об американских просторах, технологическом совершенстве, экономическом успехе, равенстве и свободе, но их оттолкнули изображения бедности, расизма, неравенства и чрезмерной свободы. Убедительные свидетельства магического влияния идеи Америки на россиян можно найти в эссе, подписанных псевдонимами, представленных местным киевским персоналом, одно из них приписывается «По ту сторону океана»: