Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика

В полумраке один повернул ко мне, быстро покачал своими короткими крыльями и открыл по мне огонь. Я тут же повернулся к нему лицом, выпустил пулеметную очередь из трехчетвертных фронтальных, но, очевидно, промахнулся и пронесся, словно вихрь, лишь в одном или двух футах ниже его. Я тут же повернул руль направления в полную силу налево. Мой «темпест» затрясся, показывая признаки потери скорости, но все же выполнил невероятно крутой поворот – два белых инверсионных следа образовались у концов крыльев. «Фокке-вульф», казалось, пришел в замешательство – начал поворачивать на правый борт – проскользил на крыле – выпрямился – затем повернул на левый борт.

Это была его ошибка: теперь я был в хорошем положении, на расстоянии менее двух сотен ярдов. Быстро, до того, как у него появится время завершить свой маневр, я скорректировал прицел на 10°. Одна длинная очередь из моих четырех орудий – и молниеносные вспышки, казалось, срикошетировали от его серого фюзеляжа и крыльев. Фрагменты отшвырнуло в облако быстро густеющего дыма – кабина отлетела и пошла штопором вниз, и я увидел летчика – из-за скорости его руки прилипли к фюзеляжу: он пытался спастись.

Затем «фокке-вульф» стал двигаться в разные стороны на высоте менее 150 футов, выровнялся на мгновение, ударился о землю, подпрыгнул, скосил сосну в потоке пламени и искр и наконец врезался в грунт. Был ужасный взрыв, который выкинул огненный столб, словно вспышка магния, на несколько сотен ярдов вокруг.

Погода, казалось, немного прояснялась. В стене тьмы появились просветы, открывая широкую полосу дождливого желтого горизонта, кидая бледный свет на сосновые леса и болота.

Слева свирепствовал пожар; это горела ярким пламенем стоянка наших танков – танковые платформы и грузовики с боеприпасами. Вокруг, словно большая моль, носились 4 «фокке-вульфа», иногда выплевывая потоки пуль. Я не смел атаковать их – чувствовал, как другие рыскали в тени.

Ага! Я приметил одинокий самолет, легко и плавно скользящий над верхушками деревьев в направлении Бремена, чьи высокие дымовые трубы выглядели безусловно средневековыми на фоне угасающего неба.

Температура двигателя 125°, давление масла ниже 55. К сожалению, я открыл радиатор и уменьшил дроссель до 3500 оборотов. Даже когда я нагонял «фокке-вульф», который, вероятно, стремился домой, его магазины были пусты.

Мы были над Бременом, а он был на тысячу ярдов впереди. Это могло завести меня довольно далеко; я снова закрыл радиатор и полностью открыл дроссель. Мой «Гранд Чарльз» тут же отреагировал. Мы пролетели над первыми доками Весера.

Мы ревели между разбитыми вдребезги остатками большого моста с подвесной кабиной. По обеим сторонам поднимались обугленные груды складских помещений; огромные грузоподъемные краны и буровые вышки торчали вверх, словно черные скелеты.

Неожиданный залп снарядов зенитной артиллерии возник между «фокке-вульфом» и мной – кратковременные белые вспышки, смешанные с коричневыми снарядами, которые пролетали мимо с обеих сторон от меня. Затем присоединилась автоматическая зенитная артиллерия, и оранжевый облеск трассирующих снарядов отражался в черной маслянистой воде, откуда показались перевернутые понтоны старых кораблей, словно огромные выброшенные на берег киты.

Я сосредоточился на том, чтобы не потерять из виду своего «фокке-вульфа» – к счастью, он вырисовывался тускнеющим отблеском в небе.

На мгновение зенитная артиллерия увеличила интенсивность. У меня за спиной раздался неожиданный звон – затем вдруг трассирующие снаряды исчезли. Немного подозрительно! Взгляд назад объяснил этот странный феномен: у меня на хвосте была шестерка «фокке-вульфов» в отличном ступенчатом построении – выхлопные газы раскалены добела. Они преследовали меня с полностью открытым дросселем.

В один момент я разорвал металлическую нить, чтобы иметь возможность – в случае «аварийной ситуации» – протолкнуть рычаг дросселя прямо вперед.

Впервые мне представился случай использовать технические преимущества аварийной ситуации на «темпесте». Эффект был удивительный и мгновенный. Самолет буквально прыгнул вперед с ревом, словно печь под давлением. Через несколько секунд мой индикатор воздушной скорости показывал, что я шел со скоростью 490 миль в час, что позволило мне быстро нагнать мою намеченную жертву и оставить ни с чем моих преследователей.

Я скоро сократил дистанцию до 200 ярдов. Хотя в этой темноте мой орудийный прицел ослеплял меня, я установил его вертикально посередине и выпустил две длинные очереди. «Фокке-вульф» закачался и упал на «брюхо» в болотистое поле, разбрызгивая потоки грязи. Он чудом не перевернулся. Не теряя времени, я вертикально поднялся к облакам и выпрямился, чтобы видеть других. Они исчезли в тени. Должно быть, повернули на 180° и оставили своего товарища на произвол судьбы. Я снова пролетел над «фокке-вульфом», которого сбил. Летчик хромал, волоча свой парашют, и имел ошеломленный вид. Я усеял остатки его машины снарядами, и они тут же загорелись. Это был уже второй!