Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика

Эти базы были обычно оборудованы одной хорошей постоянной взлетно-посадочной полосой (из асфальта или бетона) длиной 1000–1500 ярдов и превосходными дополнительными ангарами. Они были идеальны для новой техники «генерального поста». Три четверти их были слишком отдалены, чтобы подвергнуться бомбежке. Их быстро заняли, и поэтому не было оправдания их систематически бомбить, особенно в данных обстоятельствах. Около 15 немецких авиазвеньев истребителей, то есть 1200 ультрасовременных истребителей и истребителей-бомбардировщиков, вели кочующее существование между этими базами. Моторизованный эшелон уходил ночью, механики готовили ангары, а теплозаправщики прятались в сосновых лесах. Самолеты приходили на рассвете и снова покидали свои новые ангары около 10 часов утра для выполнения операции. Через несколько дней – не позже чем через неделю – гешвадер снова передвигался на другую базу.

Благодаря этой технике немцам удалось громить наши войска довольно эффективно, особенно утром и вечером. Растущее число конвоя со снабжением, предназначенным для наших передовых бронированных колонн, было перехвачено и обстреляно или бомбардировано низко летающими самолетами фрицев.

Армия сильно жаловалась ВВС Великобритании на то, что авиация ВВС не в состоянии защитить наземные войска от обстрелов и бомбардировок немецкими самолетами. ВВС возложили ответственность за эту защиту на 2-ю группу, но она ничего не могла сделать: ее «митчеллы» и «бостоны» уже имели слишком много проблем, выполняя по три самолетовылета в день. 2-я группа, в свою очередь, обратилась к 84-й группе, но последнее подразделение истребителей расположилось слишком далеко от того места, где происходило действие.

В конце концов всю ответственность за решение проблемы взяла на себя 83-я группа. Как обычно, именно нашему авиазвену «темпестов» была поручена задача выкорчевывать гешвадеров из их самых далеких берлог, так как только наше авиазвено имело достаточно быстрые самолеты (теоретически), которые не могла разгромить зенитная артиллерия; и оно имело достаточный радиус действия.

Из Интеллидженс мы получили много данных по поводу новых фашистских систем, которые не были рассчитаны на то, чтобы увеличить наше благополучие.

Чтобы позволить своим истребителям производить операции в сравнительном спокойствии и тишине, люфтваффе предоставило, как минимум, один батальон зенитной артиллерии для каждого аэродрома. Эти батальоны были прикреплены к авиазвеньям истребителей и обычно состояли из трех автоматических зенитных батарей: одной 37-миллиметровой (9 одностволок) и двух 20-миллиметровых (24 ствола в двойной или четырехкратной установке). Гешвадеры, сопровождаемые батальонами зенитной артиллерии, постоянно передвигались с поля на поле и всегда были первыми на месте событий. Внушительная противовоздушная оборона осуществлялась великолепно обученными командами, оснащенными гироскопическими прицелами и приборами управления артиллерийским зенитным огнем, что делало любую атаку на них чрезвычайно опасной. Оборона была всегда начеку, и ей помогали смены опытных самолетов-корректировщиков в радиусе 6 миль. В результате батальон зенитной артиллерии за долю секунды воздвигал над аэродромом непроницаемый занавес трассирующих снарядов. Любой низко летящий самолет имел довольно слабую возможность промчаться сквозь строй 250 снарядов в секунду, выстреливаемых 33 стволами батальона.

Все это не внушало нам особого оптимизма. Мы имели уже опыт полетов над Рейном, поэтому никто не имел ни малейшего желания снова подвергаться автоматическому обстрелу зенитных батарей. У нас все еще был болезненный страх перед зенитной артиллерией, и это не способствовало укреплению боевого духа наших летчиков.

Разработанный Центром управления план операции по выведению из строя первых двух аэродромов оказался бесполезным, так как аэродромы были оставлены.

Поэтому Центр разработал новый план, чтобы обеспечить более быстрое взаимодействие между обнаружением населенного объекта и атакой на него. Канадское 49-е авиазвено разведки должно было информировать нас напрямую, предварительно не согласовывая с Центром, о любом представляющем для нас интерес объекте. Мы должны были бросить все и приступить к действиям на любом имеющемся в наличии самолете, в то же время информируя Центр, который держал в состоянии немедленной готовности эскадрилью наших противозенитных «тайфунов».

Этот новый план операции поступил на рассвете на следующий же день. Два предыдущих безрезультатных самолетовылета выполняли 56-я и 486-я эскадрильи, и поэтому именно моя 3-я эскадрилья была в запасе «наготове». Беспокойство было невыносимым. Я не помню состояния когда-либо более нервного, а летчики, которые тоже чувствовали себя плохо, сказали мне, что я выгляжу таким же счастливым, как умирающая утка в грозу.