Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика

20.16. Убрали «башмаки». В 20.25, когда солнце было уже низко на горизонте и тяжелые гряды облаков катились на восток, я взял курс на север, медленно набирая высоту. Построение этим вечером было отвратительным – трудно смоделировать однородную команду из персонала трех разных подразделений.

– Давай, Филмстар, кончай волынить!

Отделение Блю, которое должно было находиться слева от меня, неуверенно летело справа от меня, в 1500 футов надо мной. Еллоу-2, -3 и -4 тащились более чем в половине мили от хвостовой части самолета. Я был раздражен и позвал их, чтобы отдать приказ, не выбирая выражений.

Мы облетели Гамбург, чтобы избежать облаков черного дыма, поднимающегося от горящих зданий. Мои самолеты, наконец, построились в боевом порядке.

Мы летели над Ноймюнстером на высоте 10 000 футов и очень нелепо нарвались на 88-миллиметровую зенитную батарею. Повернули на правый борт и взяли курс 052°. Погода ухудшалась, и мне пришлось идти зигзагом между скоплениями кучевых облаков, которые поднялись высоко в небо, словно белые башни.

– Алло, Кенвей, какие-нибудь сведения?

– Алло, Филмстар ведущий, Кенвей отвечает, совсем ничего.

Мы едва находились в 20 милях от нашей цели, когда непроницаемый барьер облаков загородил нам путь. Я пикировал, неотступно сопровождаемый своими самолетами в построении, чтобы попытаться найти путь через подошву облаков, но все, что нас встретило, были дождь и нулевая видимость. Мы быстро повернули на 180°, поднялись, потом повернули снова на 180° и оказались на нашем первоначальном курсе.

Что же делать? Одному самолету или в крайнем случае паре, может, удалось бы прорваться, но для плотного построения из 24 самолетов попытка была бы не только трудным делом, но и чертовски рискованным. Я посеял большое сомнение и у Кенвея.

– Алло, Кенвей, Филмстар ведущий здесь. Погода паршивая.

Ответ Кенвея и тон его голоса не оставляли места для сомнений.

– Филмстар ведущий, торопись, несмотря ни на что.

– Тогда давай «облачное построение»!

Я разделил свои самолеты на независимые отделения по четверке, каждое выстроилось в виде коробки. Нам придется пройти сквозь облака по назначенному курсу и на другой стороне снова объединиться.

Мы окунулись в снежную лавину и сразу же потеряли друг друга из виду. Боже, там было довольно тряско, и я с усилием сосредоточился на своих приборах, изредка поглядывая на моих троих неудачливых товарищей, которые держались как можно ближе один к другому. Слой облаков, к счастью, был не очень плотный. Через несколько мгновений мы появились над проливом Фемарн, около Хейлигенхафена. Небо было все время ясным, еще до нашего появления. Моя кабина покрылась туманом, но сейчас она прояснилась, и я приготовился точно определить наше местонахождение.

– Осторожно, Филмстар ведущий!

За доли секунды небо заполнила кружащаяся масса самолетов… Незабываемое зрелище!

Ниже справа находился большой аэродром Гроссенброд с его гидроаэропортом и взлетно-посадочными полосами, кишащими многодвигателевыми самолетами. Дальше спокойное море с несколькими кораблями, стоящими на якорях. За нами огромная стена облаков, из-за которых только что наобум и на разных высотах появилось мое отделение «темпестов». Везде вокруг нас были многочисленные группы патрулирующих немецких истребителей. Один из них уже увидел нас и устремился к отделению Еллоу.

Напротив нас стояли на земле или только что начали взлетать более сотни огромных транспортных самолетов – так сказать, моя первичная цель. В воздухе около сотни вражеских истребителей. Одна группа на высоте 1500 футов, другая – 3000, третья – 4500, а две другие на одном с нами уровне, то есть около 10 000 футов. Над нами, конечно, был еще один или, возможно, два. А у меня было только 24 «темпеста»!

Я быстро принял решение. Отделения Филмстар Еллоу и Блю будут атаковать истребителей над нами, а отделения Пинк, Блэк и Вайт под командованием Макдональда вступят в бой с «фокке-вульфами» ниже нас. Тем временем я попытаюсь проскользнуть с моим отделением Ред и обстрелять аэродром. Я передал это по радио, а затем, сопровождаемый самолетами моего отделения, держащимися очень близко ко мне, сбросил свои дополнительные баки и пошел в вертикальное пикирование, проносясь со скоростью 600 миль в час, как удар молнии, через построение «фокке-вульфов», которые рассеялись по небу, словно стая ласточек. Я постепенно выровнялся, закрывая дроссель и следуя траектории, предусмотренной, чтобы пронестись над аэродромом на уровне земли, с юго-запада на северо-восток.