Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 2

Бык как одно из самых мощных животных, прирученных человеком, являлся объектом поклонения в разных культурах, олицетворением и символом множества богов разных пантеонов. Бык является универсальным по смыслу мифологическим образом – в обрядах и иконографии он воплощает солнце и луну, небо и землю, мужское и женское начало, смерть и возрождение.

В обрядах Уклада бык является символом земли и хтонического мира, выступает в традиционной для себя роли жертвенного животного.

Великий Бык в «Мор. Утопии» носит разные имена: аврокс, Бос Турох, Бос Примигениос, Высший, Подобный Бык. Этот образ восходит к Bos primigenius, Bos taurus – дикому древнему туру, истребленному человеком. В «Море» аврокс тоже находится на грани исчезновения, по одной из версий Оюн во время эпидемии принес в жертву последнего аврокса.

Согласно комогоническому мифу степняков, из тела Великого Быка была создана вселенная: «В мире нет ничего такого, чего не было бы заключено в теле Высшего: белые ткани его предсказывают ход времени, синие ткани его управляют водами и дождями, бурые ткани его хранят тепло, кости его – кости горных хребтов, череп его – небесный свод…, кровь его – время и память нашей земли… В нем – все линии, все языки, все вещества, все связи».

Архаическая мифология идею порядка выводила из хаоса и тьмы, это были более фундаментальные сущности. Надо было постоянно отвоевывать, «вытаптывать» пространство порядкаЗ в бесконечном окружающем хаосе. В своей изначальной роли создателя мира Бос Турох тоже должен был вступить в борьбу с хаосом, о чем повествует соответствующий миф Уклада: «В те времена, когда не было ни дня и ни ночи, ни верха, ни низа, ни воды ни суши – был лишь Великий Бык, отец плоти Бос Турох. Вынырнула из бездны Суок и заполнила собой мир. Она пожрала звезды и свет, и стала тьма. Бос Турох, великий бык, замерз во тьме, и его крик разорвал тьму, но не убил Суок. Она расползлась шире и снова сомкнулась тьма. Тогда, отчаявшись, открыл Бос Турох свою пасть от горизонта до горизонта и пожрал Суок. И отныне она покоится в нем и тщится пожрать его изнутри, пока он объемлет ее».

Ситуация эпидемии – повторение на новом витке этого мифа. Чума – новые тьма и хаос, поглотившие город. Тотем в этом случае вновь должен выполнить функцию защиты. И спасение, действительно, приходит от Быка: когда не помогло жертвоприношение аврокса, помогает его кровь, обладающая способностью вместить в себя инфекцию и блокировать ее (как Бык Суок). Кровь подобная бычьей становится основой для создания панацеи от болезни.

В баснословной жизни Уклада также реализовала себя идея человека-быка. Симон Каин, Артемий Бурах, Оюн, Стах Рубин – это своего рода минотавры, не только обладающие внешней мощью, но и особыми свойствами крови, напоминающей кровь аврокса.

В древних охотничьих и скотоводческих сообществах инициация в мужской союз символически воспроизводила поглощение и изрыгание зооморфным предком посвящаемого мальчика – он должен был как бы умереть и вновь родиться от зверя, чтобы обрести его силу, ловкость и удачу. Возможно, каждый менху Уклада тоже проходил подобную инициацию, чтобы стать единосущным своему первопредку Великому Быку.

Показательно, что детские группировки города подражают тотемным обычаям – одни носят звериные маски, что маркирует их подобно членам тотема, другие присваивают душу своего домашнего зверька.

Ритуал жертвоприношения быков не одно столетие проводился на Бойнях. Отсюда начиналась сеть тоннелей, проложенных подо всем городом – в них сливали жертвенную кровь. Это была как бы своеобразная кровеносная система, питающая город. Гаруспик однажды спускался в этот подземный лабиринт с его ходами цвета бурой венозной крови. После этого путешествия сквозь карту города стала проступать картинка «бык в разрезе» – привычные контуры карты точно повторяют силуэт быка. Это отражает представления Бураха (и всего Уклада) о городе: город – это пространство, устроенное по принципу живого организма, это город-бык, тоже своеобразный минотавр.