Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 2

Но были и другие причины. С одной стороны, появление фильма является следствием общественных перемен, позволивших режиссеру мыслить более свободно и затрагивать темы, которые до этого старались не затрагивать, а, с другой, этот фильм способствовал активизации в обществе рефлексии о том, что произошло в первой половине столетия, о более глубоком и часто критическом прочтении недавней истории. Переоценка прошлого – оборотная сторона утверждения нового. Конечно, в это время в сознание людей вторглось так много документальных источников, печатались запрещенные цензурой романы. Такое перенасыщение бьющей электрическим током некогда запретной информации, конечно, не могло не отвлекать внимание от фильма, просмотр которого требовал времени. И все-таки его смотрели. Фильм не забыт. Он появился в нужный момент и, конечно, воздействовал на умы. Сегодня наступает тот момент, когда можно его спокойно пересмотреть, глубже осмыслить оценить и прокомментировать. Фильм и, в том числе, роман, по которому он был сделан и который долгое время представлял из себя загадку. Разгадывание этой загадки и есть ключ к осознанию тенденций, что определяют уже наше время.

Итак, из того большого архива, в котором хранятся фильмы, созданные в серийном формате и который постоянно в своем объеме увеличивается, остановимся на одном, а именно на 14-ти серийном фильме «Жизнь Клима Самгина», поставленном режиссером В. Титовым по одноименному роману М. Горького и показанном по Центральному телевидению еще в 1988 году. Выбрали, руководствуясь не только тем, что есть такие литературные произведения, перенос которых на обычный экран представляет некоторые трудности (а роман М. Горького к такому типу романа и относится) и, кажется, ждут своего второго рождения именно в телевизионном формате, но прежде всего тем, что затронутые в романе проблемы во втором десятилетии ХХI века оказываются не менее актуальными, чем они были на рубеже ХIХ-ХХ веков. Так, после показа сериала по роману М. Горького критик Т. Марченко писала: «Сегодня, когда мы ежедневно с нетерпением раскрываем свежие номера газет и журналов, ища в них ответы на вопросы, обращенные к прошлому ради настоящего и будущего, нам протягивает руку М. Горький, который писал свою повесть на стыке современности и истории» [128]. Все это так. Фильм вышел как раз в тот момент, когда миф в политических формах начал заметно разрушаться и, следовательно, необходимо было вернуться к его исходной точке. Но ее-то как раз М. Горький и воссоздает.

М. Горький-то может руку и протягивает, но вот не все этой руки ждут. Вот, например, какой звонок поступил в Останкино во время трансляции сериала. «…Зачем вы нас мучаете две недели! Голову нас морочите заумью! Мы переключиться хотим после трудового дня, нам вздохнуть надо, развлечься надо, а тут четырнадцать серий высокоумных ужасов! На что только наши деньги идут…» [129]. Телеаудитория резко разделилась в оценках этого не просто экранного, но общекультурного события. По некоторым данным 59 процентов зрителей фильм оценили очень высоко, 14 процентов наряду с достоинствами отмечают недостатки, а 25 процентам фильм не понравился. Следует сразу же отметить, что приему фильма способствовала атмосфера общества этого времени. Все в год выхода этого фильма рассуждали о судьбе интеллигенции, судьбе народа, судьбе художников, судьбе России, вспоминали жертвы лагерей. Фильм явно соответствовал этим настроениям. И в этом во многом заключается причина его успеха. «Но чтобы так созрели до такого распада аудитории на яростных сторонников и яростных противников, – нет, такого я не ожидал – писал после выхода фильма критик Л. Анненский – Ну, думал, отсмотрит народ 14 серий, заглянет потом в Горького, полистает, почитает, усвоит, примет да и скажет на том „спасибо“. Порохом запахло, когда с экрана продиктовали телефоны для устных отзывов. А как осели кабели, как охрипли телефоны в Останкине под напором звонящих, – так и очертилось событие. Не просто телевизионное – общекультурное. Не экранное, а их области духовной нашей реальности» [130].