Большой футбол

— Вы только подумайте, — жаловалась директору мама одного девятиклассника. — Вчера Витенька вечером потратил целый час попусту — бегал на коньках!

От напряженных занятий — многие готовились сразу к экзаменам в вузы — ребята приходили в школу с красными глазами, утомленные.

Нас освободили от кружковой работы, от занятий физкультурой.

И вдруг внизу в вестибюле плакат:

ЗВЕЗДНЫЙ ЛЫЖНЫЙ ПРОБЕГ!
Только для старших классов!

В воскресенье!
Москва — Лосиноостровская — МоскваСбор в школе в 7 часов утра

Плакат поверг в смятение Витину маму и некоторых учеников. Ведь, кажется же, договорились, что старшеклассников не будут отрывать! Однако Валентин Николаевич, директор, физрук и Сергей Ламакин составили страшный заговор. Необходимо было разрядиться, отдохнуть, набраться новых сил. По школе разнесся слух, что отстающих в учебе в поход не возьмут. Ребята подтянулись.

В воскресенье мы собрались задолго до назначенного срока. С вечера смазывали лыжи, готовили обувь. Разумеется, никаких пьекс ни у кого не было. На валенки или на ботинки, предварительно обернув ноги портянками и газетами, надели лыжи и по спящему городу двинулись в звездный пробег. Мы знали, что звездным считается пробег, когда лыжники с разных сторон собираются к одной заранее обусловленной точке. Но так было красивее — назвать наш пробег «звездным», и мы не удержались от этого соблазна.

Снег тогда в городе с мостовых не собирали. Через весь город, через Сокольники пошли мы на лыжах к Лосиноостровской. Вернулись поздно вечером, разгоряченные, усталые, румяные, счастливые, голодные как волки. Мы прекрасно отдохнули в этот день, и с понедельника учеба пошла гораздо веселее. Занятия спортом не помешали, а значительно помогли учебе.

Наступила весна. Солнышко растопило снег, мы готовились к выпускным зачетам (тогда еще экзаменов не было). Впереди лето, зеленая травка стадионов, новые пути... Прощай, школа!

VIII. ТУРКИ

Выбор. — Тетя Наташа и наше коммерческое предприятие.— Мастерские. — «Джимми». — Международные матчи. — Встреча с турками. — Охотный ряд. — Генеральный матч. — Первый ответный визит.

Ну, сегодня вся облава в сборе, — сказал дядя Митя, войдя в столовую.

«Облава» действительно была вся налицо. Человек двенадцать сидели за столом и обсуждали мою дальнейшую судьбу. Я оканчивал школу, и впереди обычная в таких случаях дилемма: держать экзамен в вуз или идти на работу?

У Николая была уже своя семья. Сколько же можно сидеть у него на шее? Александр зарабатывал немного. Клавдия — невеста на выданье, с нее, как говорит мать, взятки гладки. А Петр и Вера еще учатся в школе. Мать не работает: едва успевает по дому управляться. Одним словом, бюджет семьи еле-еле позволяет сводить концы с концами.

— Твое мнение, Андрей? — спрашивает старший брат.

— Пойду на работу.

— А вечерами учиться! — поощрительно говорит дядя Митя.

— Нет, вечерами спорт!

Дядя Митя даже на стуле подскочил.

— Ну и болван же ты, Грибов! Да неужели ты свой дурацкий футбол с учением сравниваешь?! Ну, иди торгуй патокой!

Про торговлю патокой дядя Митя упомянул не случайно. В голодное время сын дяди Мити конькобежец Ванюшка решил заняться коммерцией. Во дворе у нас стоял флигелек. Раньше в нем был собачий питомник. В этом флигельке Ванюшка организовал кустарное производство патоки.

Надо было продавать первую продукцию. Ванюшка уговорил меня помочь тете Наташе довезти кадушку с патокой до рынка. Сперва я отнекивался: стыдно, вдруг встречу кого-нибудь из школьников. Но Ванюшка знал мое слабое место:

— Чудак, — говорил он, — на бутсы заработаешь.

Я впрягся в санки и потянул поклажу на Смоленский рынок. Тетя Наташа шествовала сзади, слегка поддерживая кадушку.

Содружество у нас надежное: я — четырнадцатилетний мальчишка, а она — совсем не приспособленная к таким делам пожилая дама. Тетя Наташа, вдова главного инженера крупного уральского завода, жила раньше в довольстве. После смерти мужа впала в нужду и по совету братьев (отца и дяди Мити) переехала в Москву. От барских привычек она еще не отвыкла, и коммерческие операции ей, так же как и мне, просто несвойственны.

Красавица в молодости, она надменно разговаривала с торговцами Смоленского рынка.

— Эй, вы! Нужна патока? — спрашивала она у палаточника.

— Почем, гражданочка?

— Пять миллионов ведро.

— По два «лимончика», гражданочка, возьму.

— Да ты в уме ли, братец?! — презрительно цедила тетя Наташа. — Да знаешь ли ты, что это за патока?! Тебе с твоей хамской мордой и не снилась такая прелесть! Вези, Андрюшенька! — командовала она мне.

И я натягивал постромки.

Мы так и не продали ни одного фунта. А когда я, усталый и подавленный неудачей, довез поклажу почти до дому, то на одной из колдобин сани вместе с кадушкой опрокинулись, и наша патока потекла по мостовой.