Большой город

Дюжины глаз смотрели на лисёныша сверху вниз. Существа говорили скрипучими бессвязными голосами.

– Ой, а это ещё кто?

– Скажи лучше, что это ещё?

– Вот загадка!

От любопытства их острые зрачки стали огромными.

– Это не загадка. Это щенок. Посмотрите на уши.

– Посмотрите на глаза! Это кот.

– Сверху покров. Моя хозяйка ходит в таком по всему городу.

От этих сверлящих глаз по всей шкуре О-370 поползли мурашки. Пришлось даже напомнить себе, что эти существа сидят взаперти и не могут ему ничего сделать.

– Как это ему удалось сбежать из клетки?

«Ведро помогло», – сказал про себя О-370. Он, конечно же, понимал, что существо говорило совсем не об этом.

– Я… я… я не местный, – забормотал он. – Я ищу друга.

Мр-р-ря-я-яу-у-у-ур-р-р

Мр-р-р-р-р-р-р

Хс-с

Лица у существ покрылись складками и заурчали. Они, похоже, смеялись.

– Вы это слышали? Он думает, мы тут местные.

– Тут никто не местный.

– Мы здесь, потому что плохо себя вели.

– Некоторые царапали диван.

– У некоторых было слишком много котят.

– Поэтому нам удалят когти.

– Или другое.

О-370 поджал пальцы на лапах, проверяя, на месте ли когти.

Он прочистил горло:

– Да, но мой друг…

– Её Шипейшество, разумеется, дело другое, – пере било одно из существ.

И все как один они повернули носы к угловой клетке, где, укрывая лицо хвостом, лежало рыжее полосатое существо.

– Бедолага.

– Лучшие лапки на этом берегу реки.

– А как она сидит на заборе! Прелестна, словно сфинкс!

– Поначалу мы все, разумеется, её невзлюбили.

– У неё глаз ведёт себя плохо.

– Несчастный случай из-за пылесоса.

– Ужас!

О-370 попробовал сморгнуть внезапную боль со своих собственных глаз и с удивлением подумал, как они вообще могут вести себя плохо.

– Вот что говорят слова на её клетке, – сказало одно из этих существ.

– Они говорят: «Гнилой глаз».

– Они говорят: «Пожалуйста, вырвите его. Мы люди, и нам уже надоело о нём беспокоиться».

– Её Шипейшество была такая красавица.

– Лучшие лапки на этом берегу реки.

– Ужас!

– Она не заслуживает подобного обращения.

– Она заслуживает свободы.

О-370 взглянул на рыжее существо и начал пятиться назад.

– Хорошо, ладно… удачи во всём!

– Возвращаясь к нашему вопросу, – сказало существо в одной из клеток и впилось зелёными глазами в О-370. – Если это не щенок, и не кот, и не покров, тогда что это?

– Какое это имеет значение? – спросил кто-то ещё.

– Он маленький, точно кот.

– Мр-ряу-у. Морда довольно короткая.

– И мех у него рыжий.

– Вполне себе кот, если вы понимаете, о чём я говорю.

Одно из существ подняло лапу и резко взмахнуло, забрызгав морду О-370 чем-то мокрым. Он принюхался. Кровь. Это существо забрызгало его кровью.

Хс-с

Мр-р-р-р-р-р-р

Мр-р-ря-я-яу-у-у-уру-у-уа-а-ар-р

Существа шипели и выли не переставая, и О-370 поспешил уйти. Он вошёл в другой коридор, где темнота поглотила весь свет.

Пол сделался липким – на каждом шагу приходилось отрывать лапы.

– Джулеп! – прошептал О-370.

Кто-то ответил.

– Ммм-хмм-хмм – хмм-хуммм!

Он навострил уши.

– Ммм-хмм-хмф!

Джулеп.

О-370 бросился вперёд, и из темноты материализовалась железная дверь. Он подпрыгнул и зацепил лапами ручку – так, как делала у калитки Ласка. Дверь распахнулась, и его чуть не стошнило. Запах мочи и страха перекрывало густым резким запахом застарелой крови. Изнутри дверной проём был весь исцарапан. Какие-то животные пытались сбежать отсюда, из этой комнатки.

В глубине у стены стоял стол. На столе виднелась какая-то фигура, замотанная в белое. Клочки синевато-рыжего меха торчали из-под белых полос, и ещё два острых уха, липких от крови.

– Джулеп! – крикнул О-370, запрыгнул на мусорное ведро и оттуда на стол.

– Мррф-мрф-ммф, – пробормотал Джулеп накрепко завязанным ртом.

О-370 начал перегрызать полосы. Голова Джулепа оказалась замотана так туго, словно люди хотели выдавить до последнего всю жизнь, которая в нём ещё оставалась. О-370 сжал зубы в последний раз, и белые полосы упали с морды Джулепа.

– Молокоссос, хвосстовёрткин ссын, ссобачье дерьмо на жжёлуде!

– Тс-с! – прошипел О-370, мельком выглянув в коридор. Он с облегчением прыснул. – Ну, вот тебе и проклятия, о которых говорила Ласка.

Джулеп приподнял одурманенную голову и, приоткрыв один глаз, косо посмотрел на О-370:

– Папа?

Усы О-370 дрогнули от смущения.

– Э-э… нет. Это я. Триста семидесятый.

– Олео? – скривил лицо Джулеп. – Фу. Хуж-же не придумаешь.

Его голова бухнулась обратно на стол. Разговаривал он очень смешно. Он жевал слова, язык свисал набок, а голос тёк медленно, как древесная живица.

– Я тут, чтобы пасти тебя, – прошептал О-370.

– Пф-фр-р-р! – Джулеп брызнул слюной. – С-с-смотри-ка! Шавка будет сспасать меня! Да я ссам ссебя сспасу! Проссто прямо ссейчас неохота.

О-370 стиснул зубы:

– Я не шавка.