Большой город

Джулеп крадучись выбрался из-под скамейки, за ним следом О-370, они обошли здание и скрылись в узком проходе сбоку. Джулеп ухватил зубами угол пакета с отбросами, прокусил пластик и вытащил кусок мяса больше собственной головы.

О-370 сунул морду в пакет и отыскал кусок размером с его бирку на ухе и почти целиком – хрящ.

Он посмотрел на Джулепа – его стейк был такой большой, что волочился по земле.

– Утащишь?

– Пс! – произнёс Джулеп с набитым ртом. – Да я корову утащу целиком – была б она у них только. – И, спотыкаясь, поволок стейк к улице.

Они с О-370 дождались, пока на тротуаре поредеет людская толпа, и подошли к бордюру.

вжух… вжух…

Пропустив только две машины, Джулеп выскочил на дорогу и поволок стейк за собой по асфальту. О-370 дождался просвета и прыгнул.

Теперь-то он знал, как движутся машины. Он знал, где надо пригнуться и когда остановиться. Стейк таял у него между зубов солью и жиром – позади оставался след из капелек слюны. Если он когда-нибудь вернётся на Ферму, надо будет рассказать Н-211, что еда в мире даже ещё вкуснее, чем говорится в историях.

Джулеп тем временем уже добрался до середины дороги и встал между встречными потоками рычащих машин, чтобы перехватить во рту стейк. О-370, ускоряя шаг, обогнал дикого лисёныша – даже уши закололо от гордости. Пусть Джулеп только отважится называть его после этого шавкой.

О-370 заскочил на бордюр на другой стороне дороги и отыскал Ласку в переулке. Он плюхнул перед ней кусок хряща.

– Стейк – номер один! – сказал он, тяжело дыша.

БАХ!

Ласка ахнула. О-370 оглянулся и увидел, как тело Джулепа перекатывается между летящими на огромной скорости колёсами. О-370 затаил дыхание, надеясь, что это какой-то тактический ход, до которого он сам не додумался. Но Джулеп остановился, и его лапы неподвижно обмякли посреди улицы.

О-370 оцепенел от потрясения. Ласка жалобно завыла.

– Побеждает инстинкт, – сказала Дасти, выступая из облака дыма. – Как мы говорим, Ласка?

Ласка уставилась в землю и крепко стиснула зубы.

О-370 смотрел на пушистый комок посреди дороги и отчаянно хотел увидеть хоть какое-нибудь шевеление. Грудь у Джулепа не вздымалась. Усы не подёргивались. Мех колыхался волнами от пролетавших машин. О-370 заскулил.

– Идём, Ласка, – сказала Дасти. – Справимся и без вынюхивателя ядов.

Ласка взглянула на Джулепа в самый последний раз и пошла следом за лисицей. О-370 стоял и смотрел, как они исчезают в дыму. Город, казалось, сдавил его со всех сторон. Неужто за пределами Фермы жизнь всегда такая жестокая?

Какой-то скрежет заставил его обернуться. Посреди дороги остановилась машина. Из неё под гудки других машин вышла женщина и подбежала к Джулепу. Она сняла куртку, завернула в неё безвольное тело лисёныша и отнесла в машину.

Когда закрывалась дверь, О-370 – он готов в этом поклясться – заметил, как у Джулепа дрогнуло ухо.

– Ухо! – завопил О-370 в переулок. – Оно шевелится!

Ласка мгновенно подскочила к нему и уставилась на дорогу.

– Это ветер, – сказала Дасти из облака дыма. – Машины гоняют воздух.

– Но… но… – заговорил О-370, – его подобрал человек. Если он правда умер, можно ведь просто бросить.

Дасти презрительно усмехнулась:

– Люди не любят, когда трупы воняют на улицах.

Машина отъехала, и О-370 переступил с лапы на лапу, не позволяя надежде увянуть у него в сердце.

Машина повернула налево, и Ласка выпучила свои разноцветные глаза.

– Ветери, – прошептала она.

– Что за… Ветери? – спросил О-370.

– Гробница, – сказала Дасти. – Место, куда раненые звери из Города отправляются умирать.

У Ласки сдавило горло.

– Там обитают проклятия.

– Проклятий, – сказала Дасти, – не существует.

О-370 посмотрел на угол, за которым скрылась машина. Когда Ласка убеждала Дасти вызволить его из ловушки, она говорила, что у каждого лисёныша есть особый дар, который поможет им всем выжить. Ясно ведь, что Дасти не хотела связываться с О-370, если от него нет никакого проку.

Там, на Ферме они с Н-211 всегда говорили друг другу, что если им доведётся отправиться на поиски приключений, они будут спасать каждую лису без разбора, чего бы это ни стоило. О-370 не может разрывать сетки, но, может быть, он станет лисом, который спасает других?

– Я иду за ним, – сказал О-370.

Ласка навострила уши.

– Не нашего хвоста мех, – отрезала Дасти. – Ласка!

О-370 не стал дожидаться, когда они опять его бросят. Он выскользнул из переулка и пошагал по тротуару, изо всех сил стараясь держаться тени. Он даже не догадывался, какие ужасы поджидали его впереди. Но ведь Мия и Юли тоже не догадывались.

Он дошёл до угла, и в ногу ему ткнулась чья-то морда, напугав так, что он даже взвизгнул.

– Ты забыл, – сказала Ласка и положила перед ним кусок хряща. – Тебе, наверное, понадобится.

– Ой, – сказал О-370, – спасибо.

Он схватил в рот весь кусок. Хрящ оказался холодный и солёный и едва мог унять бурю в животе у лисёныша. Он жевал и смотрел на Дасти, которая стояла вдалеке на тротуаре. Ему показалось, что на лице у лисицы проступило страдание, но едва она заметила его взгляд, это выражение сменилось презрительной усмешкой.