Большой город

Прижимаясь поближе к домам, лисы бежали к реке из огней, которые приглушённо мерцали в просветах между каменными стенами. Эта артерия Города горела ярче других. Жидкие огни – белые и золотистые – пронзали ночь насквозь, кромсали на куски. В воздухе кружил обжигающий запах жареного мяса, веяло отбросами и разило потом. Орды людей растекались по тротуарам, бесконечный рой моторизованных чудищ с рёвом катил по улице.

Сердце стучало так громко, что О-370 не слышал даже собственного тяжёлого дыхания. Он и не подозревал, что в мире так много людей. Неужто все они такие же, как Фермер?

Лисы подошли к деревянному забору и протиснулись в щель под обломанной доской в углу. О-370 с трудом успевал за ними. Кирпичные стены в узком проходе между домами были насквозь сырые, жёлтый свет, проникая сквозь сальную дымку, отражался в них. Проход упирался в забор из проволочной сетки. Сверху гудело диковинное сплетение огней, похожих на червяков, – вместе они составляли что-то напоминавшее гигантскую крылатую ящерицу. Туловище у неё было змеиное, а по обеим сторонам морды росли два закрученных уса.

Сквозь забор валил дым и приносил с собой запах одновременно кислый и сладкий – горячего жира и тягучего теста. Стоило его только унюхать, как желудок у О-370 ссохся от пустоты. На Ферме он сегодня поел бы уже два раза.

Ласка облизала губы. Изо рта Джулепа закапала на бетон слюна.

Только на Дасти, похоже, запах никак не действовал.

– Джулеп!

Джулеп сунул нос в одну из ячеек сетки и принюхался к мусорному контейнеру с другой стороны.

– Чисто, как в источнике, – доложил он.

Дасти смерила О-370 свирепым взглядом.

– Ну, давай. Покажи нам, что ты умеешь.

О-370 оцепенел. Она что, правда надеется, что он прорвётся через этот забор?

Джулеп ехидно прыснул.

– Да что этот Олео может сделать без команды хозяина? А его тут нет!

Ласка бросила на Джулепа сердитый взгляд, а потом почти с улыбкой посмотрела на О-370, и у него в груди тихонечко заиграло тепло. Первое тепло, которое согрело его после обогревателей в клетке. Он вдохнул поглубже и потрусил к забору. Проволочная сетка забора напоминала сетку в его клетке на Ферме, только ромбы отверстий были гораздо больше, а проволока в десять раз толще. И на шурупах не висело никаких вёдер.

На О-370 напала паника. Лисы не прогоняли его лишь по одной причине: он уверял их, что может разрывать проволочные сетки. Но на такое он никак не рассчитывал.

Он зацепил проволоку боковыми зубами и укусил. Боль ударила в дёсны как молния, запульсировала в челюсти. Если он надавит зубами сильнее, они разлетятся вдребезги.

О-370 выпустил проволоку и, поджав уши, повернулся к лисам.

– Я… я не могу.

Джулеп ехидно прыснул:

– Балбес!

Ласка помесила лапами. Вид её по-прежнему излучал надежду.

За забором открылась с грохотом дверь, и оттуда – «Тяв-тяв-тяв!» – выскочил с тявканьем рыжевато-коричневый комок меха. От испуга О-370 подскочил и в один прыжок оказался позади Дасти.

Джулеп расхохотался.

– Не бойся, Олео. Вы, поди, с этим мопсом двоюродные братья.

О-370 высунулся из-за хвоста Дасти и увидел косоглазую собачонку, которая, хрипя и задыхаясь, сотрясала забор. О-370 стало неловко, что он испугался такого бестолкового существа.

Дасти вздохнула:

– Идёмте проверим мусорные контейнеры.

Лисы потрусили по проходу назад и протиснулись в узкую щель в деревянном заборе. О-370 шёл за ними, поджимая хвост. Он попытался проскочить через сломанный угол в заборе, но его голова ударилась во что-то пушистое – «Уф!» – и он больно шлёпнулся задом на бетон.

– Ты – нет, – сказала Дасти, загораживая путь.

– Иди ищи своего хозяина, – прибавил через забор Джулеп. – Он тебя, наверное, угостит.

Ласка не проронила ни слова.

Лисы пошагали прочь, а О-370, сунув голову в щель в заборе, смотрел, как они превращаются в силуэты в облаке дыма.

Город кружился перед глазами. Улицы кривились, разбегались в стороны, заводили в тупик. Они взмывали к сияющим огням и погружались во тьму. Дасти столько раз поворачивала и срезала дорогу, что теперь ему ни за что не выбраться назад. Город прожуёт его и выплюнет косточки.

О-370 задрожал.

Гудок повернул его голову к реке из машин. За сплошной стеной выхлопных газов, в доме через улицу он учуял жир – булькающий, золотисто-коричневый.

– Стойте! – крикнул он в облако дыма.

Один из силуэтов остановился.

О-370 повернулся носом на запах:

– Чем это пахнет?

Ласка вышла из дыма и принюхалась к зданию:

– Это стейк.

Джулеп тоже принюхался:

– Самая редкая добыча в Городе.

О-370 уставился на завывающую дорогу и попытался убедить самого себя, что это не самое страшное, что он видел в жизни.

Он сел прямо, стараясь унять дрожь в костях.

– Я перебегу, – сказал он, – и принесу стейк, большой, чтоб хватило всем.

И пока дерзость не успела его покинуть, он помчался к улице.

Джулеп радостно бросился догонять:

– Ух ты, вот будет круть!

3