Большой космос (сборник)

– Это не гипотеза, это бред сивой кобылы! – выкрикнула она, и швырнула газету мне в лицо. – Это дискредитация обсерватории перед лицом мировой научной общественности! Взорвётся! Через сто лет! Вы техноромантиков начитались! Или как там называются современные фантасты, по своему усмотрению попирающие законы природы?!! Не отвечайте, ничего не хочу слышать. Профессор Ричардсон, ну хотя бы вы скажите ему о статусе младшего научного сотрудника.

– А что тут говорить, молодой человек погнался за дешёвой славой, – фыркнул Ричи-Ричи. – Придумал бредовую теорию, которую не примет ни одно серьёзное научное издание, спутался с жёлтой прессой.

– Но профессор Ричардсон, вы же сами… – открыл рот от изумления я.

– Не хотите ли вы сказать, молодой человек, что украли эту теорию у меня? – насупился профессор. – Предлагаю вам дважды подумать, прежде чем делать такие заявления.

– Раньше думать надо было, – отрезала Наталья Николаевна. – Сейчас, молодой человек, вы напишете заявление по собственному желанию. В обсерватории не нужны популисты, здесь работают серьёзные учёные и решаются глобальные проблемы.

Марину я увидел только через три дня, когда немногочисленные пожитки уже были загружены в шестёрку, а ключ от квартиры сдан под расписку. Она подошла и взяла меня за руку.

– Мне жалко, что ты уезжаешь.

– Поехали со мной, – предложил я. Сердце моё сжалось в томительном ожидании. Всего на секунду, до того как я услышал ответ.

– Извини, не могу, – Марина опустила взгляд.

– Почему? Наука не сошлась клином на обсерватории!

– Извини, теперь я живу с профессором Ричардсоном. Он сделал мне предложение, я подумала и согласилась. Всё могло быть иначе, но ты же уезжаешь.

Я молча развернулся и побежал к машине.

– Прости, – крикнула вслед Марина, не пытаясь догнать.

А меня в этот момент накрыла лунная тень. Хотя кто-то другой мог бы просто сказать «погасло солнце». Но это был бы уже не я.

Уйти, чтобы вернуться

– Внимание, отправление рейса CS73022, Луна Солнечная – Эфес Вега задерживается согласно требованию таможенной службы. Новое время старта будет доведено до пассажиров посредством персональных коммуникаторов. На время проведения расширенного таможенного контроля всем владельцам билетов на этот рейс за счёт «Solar Astronautic» предоставляется зал отдыха первого класса «Трансплутон-12».

Глеб тяжело вздохнул и выдернул динамик из уха. И кто только пишет такие тексты? Канцелярит сплошняком, даже на язык не ложится. Тяжёлый костюм Громозеки, в который был облачён восемнадцатилетний аниматор, отчасти компенсировался шестикратной гравитационной разницей между Землёй и Луной, однако, вес и масса понятия всё-таки разные, и к концу смены он уставал как собака. Развлекать туристов было прямой обязанностью Глеба, кроме этого он стучал в службу безопасности обо всех подозрительных действиях пассажиров – террористов в XXIV веке было предостаточно, и каждый из них спал и видел, как взорвать лунный терминал.

А ещё у Глеба была мечта. Воспитанный на классической фантастике, он грезил звездолётами и чужими мирами, Луну он воспринимал только как промежуточную ступень между Землёй и дальним космосом. В аниматоры он завербовался в тайной надежде при первой возможности удрать к звёздам. Правда, проведённые на терминале две недели заметно охладили пыл юноши. Таможенники не зря получали свой паёк, даже котёнок не проскользнул бы на борт корабля в обход службы. Многоуровневая система контроля, получившая в народе меткое название «зоркий глаз», не имела слабых мест. Ещё неделя на Луне, а потом Глебу придётся возвращаться на Землю, навсегда позабыв о звёздах. Аниматор тяжело вздохнул и поднял все шесть киберрук, приветствуя туристов. И тут его взгляд упал на девушку.

Юная – года на три младше самого Глеба, с русыми вьющимися волосами и правильными чертами лица она казалась чужой в суетливой лунной толпе. На спине у девушки громоздился рюкзак, из которого торчала корявая лапа морского якоря, из-за левого плеча торчала рукоять раритетного меча, возможно даже боевого. Но первое, что поразило Глеба – её улыбка: открытая, чуть смущённая, искренняя. Девушка скользнула взглядом по фигуре Громозеки, потом взглянула чуть более внимательно.

– Привет, Шут! – в голосе её был заметен незнакомый Глебу акцент, от чего слова звучали мелодично.

– Я не шут, я Громозека! – возразил Глеб. – В смысле, мой персонаж – Громозека, а я аниматор, сотрудник терминала.

– Дык, я и говорю: Шут, – сообщила девушка. – Хочешь в космос, Шут? К звёздам, к иным мирам!

– Хочу! – выдохнул юноша. Почему-то он сразу поверил, что эта странная девчонка не шутит, что она может воплотить его детскую мечту.

– Тогда стягивай костюм и айда за мной, – подмигнула девушка. – Меня зовут Миневра.

– Глеб, – на большее у юноши не хватило дыхания.

– Я буду звать тебя «Шут», – хмыкнула она. – Плохо запоминаю имена.

– А ты не разыгрываешь? – в Глебе проснулся здоровый скептицизм. – Через таможню котёнок не проскочит.