Большой круг

Так Джейми оказался на корабле, а на следующее утро уже плыл на десантном судне, пыхтевшем в прослойке чистого воздуха между низким туманом и серебристой водой. Потом его ждал мрачный серый пляж, изрытый воронками после артобстрела. В рюкзак он уложил спальный мешок, паек и запасную пару носков, на одном плече висел ранец с карандашами, акварельными красками и блокнотом, а на другом винтовка и снаряды. На песке стояли три трактора. Он помог загрузить их припасами, а затем с отрядом из восьми-десяти человек пешком двинулся следом. Они шли много часов. Грузовик и тракторы их обогнали, но по колее шлось легко. Один раз он попытался что-то зарисовать, однако ему объяснили, что останавливаться опасно, лучше двигаться дальше.

Наконец показался тыл: островерхие палатки посреди слякоти и сфагнового мха в пологой долине, над которой высились исчерченные снегом вершины гор. Вдоль дороги Джейми увидел тела японских солдат, конечности выступали под странным углом, а иногда поверх месива торчал один шлем. Найдя в походном лагере командующего инженерной ротой лейтенанта, он представился военным художником («Каждый день что-нибудь новенькое», – буркнул тот) и заявил, что хочет на фронт. В данный момент даже идти некуда, получил он ответ. Авангард удерживает позиции.

– Чувствуйте себя как дома. – И лейтенант обвел рукой палатки: – Отведайте все прелести Атту.

* * *

Вечером японские солдаты цедили неподалеку саке. Они провели в тундре год, и у них кончались запасы. Какое-то время стояла почти сплошная ночь, теперь почти сплошной день. Постоянный туман, жуткий ветер. Японский полковник отказывался капитулировать. Оборонительные сооружения американцев в долине были слабые, но за ними на склоне холма стояла батарея гаубиц. Если бы полковник ее захватил, то мог бы обернуть орудия на американцев. План отчаянный, почти невыполнимый, но попытка вызвала бы восхищение.

Осталась тысяча человек. Они прыгали, кричали, топали. Раненым всучили пистолеты, и те, как было велено, застрелились в голову. Тех, кто не мог, приканчивали инъекциями морфия или, когда иссякало терпение, гранатами. Они пили еще все, что могли найти.

На рассвете полковник приказал атаковать американские позиции. Джейми проснулся от криков. Человека, лежавшего рядом с ним, закололи штыком, но его пропустили. Он выбрался из спального мешка и побежал вверх по склону с винтовкой, подальше от неразберихи. Гранаты метали вверх брызги земли. Джейми чуть не свалился в окоп, уже занятый телом давно мертвого японца.

Неподалеку трое японцев перерезали тросы у палатки, где размещался медпункт. Брезент рухнул, покрыв мечущиеся на кроватях тела. Японцы принялись закалывать раненых. Потом Джейми вспомнит давнишнюю избитую собаку под одеялом, но сейчас, поднимая винтовку и прицеливаясь, он не думал ни о чем. Первому японцу Джейми попал в затылок. Тело подалось вперед, как будто его дернули за веревку. Второму пуля прошила плечо, скрутив так, что он присел. Пока он стоял на коленях, зажимая одной рукой рану, Джейми выстрелил ему в грудь. Третий растерянно оглядывался по сторонам. Как заметил Джейми, его единственным оружием был привязанный к палке штык; он бросил его и стоял, смотря на горы, пока очередной выстрел Джейми не пробил ему лоб.

Отложив винтовку, Джейми достал из нагрудного кармана маленький блокнот и карандаш. Рука сильно дрожала.

Через некоторое время японцы, похоже, потеряли чувство цели и, бестолково размахивая оружием, заметались в разные стороны, как пескари. Кто-то, отбирая у мертвых паек, давился шоколадными батончиками. Они передавали по кругу сигаретные пачки, закуривали. С холма доносился гул сражения, но в низине все разбились на группки, будто на вечеринке. Японцы снимали с поясов гранаты, стучали ими по шлемам, чтобы привести в действие, подносили к подбородку или животу. Стремительные всплески крови. Рассеявшийся, словно завеса фокусника, дым обнажил тела, недавно целые, живые, а теперь безголовые, безрукие, вычерпнутые в середине.

Сидя в окопе, Джейми рисовал, рисовал, только позже осознав, что покрыл страницы несуразными каракулями и кляксами, не имевшими никакого смысла.

Ратклифф Холл, Лестершир, Англия

Март 1943 г.

За два месяца до Битвы за Атту

Два длинных два коротких. Один короткий два длинных. Один длинный. Один короткий один длинный один короткий.

З – В – Т – Р. Завтра.

Мэриен лежала в кровати и представляла, как Рут, лежа точно в такой же кровати, выстукивает одним пальцем. Завтра… Лндн… ужн с Эд… пжст… Хчшь?..

Тишина. Рут заснула? Забыла Морзе? Мэриен, прижав ладонь к холодной штукатурке, ждала. Наконец отбила указательным пальцем:

Хчшь что?

Ответ: пзнкмться.