Большой круг

Джейми вспыхнул. Искусствовед даже не взглянул на его записи, подробнейшие списки, собранную информацию, версии о принадлежности картин, купленных мистером Фэи. Разумеется, Джейми не смог разрешить все вопросы – это невозможно, – но он был убежден, что оказался полезен. Искусствовед также не удостоил взглядом работы, снесенные Джейми с чердака и отложенные в сторону, поскольку, как он точно знал, с ними по меньшей мере следует ознакомиться.

– Джейми, – обратился к нему мистер Фэи, – принеси один из твоих портретов, покажи.

Теперь к унижению добавилось чувство, что с ним обращаются, как с ребенком, заставляя показать его работу, чтобы вымолить похвалу.

– Я бы не хотел навязываться, – сухо ответил он.

– Давай иди, – махнул рукой мистер Фэи, словно отгоняя собаку, трущуюся слишком близко к обеденному столу.

Джейми поплелся по душному, темному дому в гостиную миссис Фэи. Четыре портрета – Сары, Элис, ее собственный и Пенелопы, старшей сестры, как-то днем пришедшей попозировать ему с ребенком, – висели в ряд в рамах. Он снял Элис и, вернувшись, с опущенной головой протянул его.

Искусствовед внимательно посмотрел на рисунок, а затем сквозь очки уставился на Джейми, как будто тот был еще одним произведением искусства, нуждающимся в оценке.

– Кто учил тебя рисовать?

– Дядя, – ответил за него мистер Фэи одновременно с Джейми, который твердо произнес:

– Никто.

– Ты же говорил, что тебя учил дядя, – обратился мистер Фэи к Джейми, а гостю сказал: – Его дядя – художник Уоллес Грейвз. У меня есть его пейзаж.

– Я сам научился, – уперся Джейми, засунув руки в карманы.

Искусствовед хмыкнул, еще раз посмотрел на портрет, а затем обернулся к Джейми:

– Так, значит, ты отобрал особенно понравившиеся тебе работы?

* * *

Предстоял праздничный ужин, и Джейми пришлось остаться. Настаивал мистер Фэи, настаивали все. Акварельные наброски, найденные им в перевязанной ленточкой коробке, волны цвета, вероятно, отражавшие настроения океана, принадлежали кисти Джона Тернера, искусствовед почти не сомневался. Ценные, важные, «замечательные», и их так легко было проскочить. Джейми же чувствовал себя, с одной стороны, отмщенным, но с другой, расстроился, так как решил, если искусствовед не будет смотреть выбранные им работы, он возьмет акварели прямо сегодня, а потом, скоро, отвезет в Миссулу. Он жалел, совсем чуть-чуть, что не забрал их сразу, никому ничего не говоря.

– Отличная работа, – повторил ему мистер Фэи раз пять. – Я сразу что-то такое в тебе разглядел.

Даже несмотря на открытые окна, в столовой стояла умопомрачительная духота. У женщин на висках выступил пот. Мистер Фэи постоянно протирал лоб салфеткой. Вторая сестра Фэи, Нора, изучающая историю искусств, недавно вернулась из Европы. Пришла также Пенелопа с мужем, ребенком и няней. Зашел разговор о том, что после ужина Джейми должен нарисовать Нору, пополнив пантеон в гостиной миссис Фэи.

– И папу не забудьте! – воскликнула Элис.

– Я и не думал после парада красоток навешивать на Джейми свою морду, – отшутился мистер Фэи.

Он был в хорошем настроении, еще порозовел и лоснился больше обычного.

Первыми подали устрицы, затем холодный консоме, потом тушеный лосось.

Нору переполняли европейские впечатления:

– На перекрестках там всегда ветрено. Привыкаешь к такому охлаждающему эффекту.

– Правда? – с царственной интонацией спросила Элис, глядя себе на нос.

Несмотря на дурные предчувствия, Джейми съел устриц, лосося, однако напрасно надеялся, что на столе каким-то чудом не окажется говядины. Когда перед ним поставили неизбежный стейк в мелкой лужице алой жидкости, он украдкой стал искать Джаспера, но того, вероятно, где-то заперли.

– Меня интересуют планы молодого человека на будущее, – сказал, обращаясь к нему, искусствовед.

Все посмотрели на Джейми.

– Мне остался еще год в средней школе, – ответил тот. – А затем, вероятно, я поступлю в университет Монтаны.

– Изучать искусство, – уточнил искусствовед.

– Еще не знаю.

Мистер Фэи, жуя, откинулся на стуле.

– А что в Монтане за факультет искусств?

– По-моему, неплохой. Мой дядя там преподавал… – Джейми осекся: – …Преподает.

Мистер Фэи положил в рот еще мяса, отпил глоток вина и принялся размышлять:

– Я думаю, тебе лучше приехать в Сиэтл. Или университет, или Корнуолльский колледж. Такой талант, как у тебя, не должен пропадать в глубинке. – Джейми чуть не рассмеялся при мысли, что кто-то мог подумать, будто он в состоянии себе такое позволить. – Кроме того…

– Кое-кто сказал бы, что глубинка – как раз Сиэтл, – заметила Нора. – По сравнению с Европой.

– Нора, не будь дурой! – воскликнула Элис.

– Это не дурость, а снобизм, – вставила Сара.

– Кроме того, – мистер Фэи повысил голос, – я хотел бы тебе помочь.

Дамы Фэи переглянулись.

– Боюсь, я не понимаю, – пробормотал Джейми.