Большой лес. Возвращение

Это была небольшая, размером с пару шлюпок, остроносая посудина с одной мачтой, в данный момент согнутой под углом в девяносто градусов. Острие мачты смотрело в направлении на «корвет», и не оставалось сомнений, что именно она метнула молнию, разметавшую «нетопыря» на куски.

– Упасть не встать! – пробормотал лейтенант.

К нему подковылял Егор Левонович:

– Похоже, Лес опять нас спас.

– Почему Лес? Стрелял вон тот малыш с одной мачтой.

– Заградители выращены Лесом, и только он мог инициировать выстрел, найдя пригодную к использованию «яхту».

– Ну, если подумать…

– А только так и можно объяснить происшедшее. Сам по себе заградитель не выстрелил бы. Лес контролирует наше передвижение по его территории.

– Логично. Но почему тогда он пропустил в свои владения птиц? Не считает их врагами? Или ослаб защитный контур плантоидов?

– Возможны оба варианта. Однако, дружище, нам стоит подумать о возвращении. Я начинаю осознавать, что рискнули мы с вами напрасно. Если такой же летающий зверь появится в лагере…

Матевосян очнулся, поворачиваясь к аэробайку.

Осмотр воздушного мотоцикла показал, что у него свёрнут трёхручный руль. Основной движитель – три чёрных диска, сдвинувшихся относительно друг друга, выглядят неповреждёнными.

Мотоцикл поставили на горизонтальные «колёса», и Матевосян предпринял попытку выгнуть рычаги руля в прежнее положение, ворча под нос:

– Какой болван придумал такую идиотскую конструкцию? Какого дьявола рукояти повёрнуты под углом? Кузнечики держали руль ногами, что ли?

– Вы, наверно, не заметили, Иосиф, – сказал Карапетян. – У кенгурокузнечиков были трёхсуставчатые руки и пальцы на локтях. Рука мотоциклиста располагалась таким образом, что за одну рукоять держался и локоть с пальцами, и ладонь этой же руки. Понимаете?

– Вон оно как! – удивился лейтенант. – А я ломаю голову, зачем так хитро придуман руль. Но почему тогда в зэковозе панель управления плоская и всего с двумя рукоятями?

– Во-первых, панель гнутая, рассчитанная под геометрию тела и конечностей кузнечиков. Во-вторых, в панели сделаны желоба, на которых удобно устраиваются руки пилота до локтя. Там под локтями, кстати, есть кнопки, которые включают оружие.

– Это я помню, сам стрелял.

– Ну вот. А для вождения в ручном режиме достаточно и двух рукояток. Мы с вами ещё не разобрались, может ли Кузя водить зэковоз самостоятельно, как наши земные компьютеры.

– Должен, потому что корабль кузнечиков – сложная штуковина, выполняющая множество функций и следящая за сотней объектов на борту. В том числе и за заключёнными. Развиты кузнечики примерно в такой же степени, что и мы, люди, поэтому вполне можно считать Кузю искусственным интеллектом.

– Не вижу препятствий, – согласился Карапетян.

Двигатель аэробайка, что называется, «завёлся с полоборота», стоило Матевосяну только сжать рукояти руля.

Поднялись в воздух.

И тотчас же стая «ворон» обратила внимание на воздушный мотоцикл, метнувшись к нему кометным хвостом.

Матевосяу показалось, что он слышит хор басовитых голосов, усиливающийся по мере приближения птиц.

Аэробайк завис над «корветом».

– Егор Левонович, ничего не слышите?

– Гул… – ответил физик после паузы.

– Птицы нас не загипнотизируют, как шмели?

– Их мало для полновесной психотронной атаки. Но, очевидно, и они умеют воздействовать на мозги в ментальном плане.

– Родится же такая вселенная, где зверьё спокойно зомбирует людей! Мне это не нравится! Попробовать отпугнуть их, что ли?

– Не забывайте, они нам помогли во время боя с «нетопырем».

– Странно.

– Ничего странного, если они являются порученцами Бесконечного Леса, который едва ли желает нашей гибели. Вмешательство «ворон» лишь подтверждает мою гипотезу о том, что нас вызвал сюда именно Беслес.

– Ладно, доложим командиру, пусть решает, как относиться к этому воронью.

Аэробайк взвился над «пристанью» и помчался на «юг», к лагерю.

Глава 16 Замануха

Летели небыстро, так как всем хотелось налюбоваться лесным пейзажем, сильно отличающимся от территории Большого Леса.

В Бесконечном Лесу росло гораздо больше низкорослых деревьев, разбивающихся на два яруса подлеска, и полян в нём насчитывалось не в пример меньше. Зато все поляны поросли не только травой, но и цветами, отчего по просьбе Вероники Максим даже несколько раз подвешивал зэковоз над ними, усеянными то алыми «маками» величиной с человеческую голову, то «ромашками», то «колокольчиками».

Внезапно после одного такого спуска Редошкин заговорил стихами:

–  Вершина формы строгой и чеканной —
Земной цветок: жасмин, тюльпан, горлец,
Кипрей и клевер, лилии и канны,
Сирень и роза, ландыш, наконец.

– Что ты сказал?! – опешил Костя.

– Не я, а Сельвинский, – отозвался лейтенант. – У него немало стихов о цветах.

– Продолжение помнишь? – заинтересовалась Вероника.

– Конечно.

– Прочитай.

– Спецназ и стихи? – насмешливо хрюкнул Костя с ноткой уважения.