Большой Сатурн

Закурил. Затянулся. И завис. Вспомнилось. Вообще с маршами-рейдами много чего у меня связано. И поучительного, и прикольного. И вот что-то банкет и марш у меня в голове сложились, и вспомнилось. Дело было в самом начале 1990 года на Кавказе. Служил у нас в полку старший лейтенант. Андреем звали. Обстановка вокруг напряжённая. Армяне с азербайджанцами отношения выясняют и не только кулаками, грузины со своими автономиями цапаются. Повылазили из-под плинтусов всевозможные оппозиционеры и национальные фронты. Чморят советскую власть, парафинят республиканские компартии, а Горбачёв на всё это из Москвы смотрит и вещает про «перестройку», торжество демократии и новое мышленье. Армейское командование сединой покрылось и нервный тик заработало, пытаясь ЧП предотвратить-не допустить хотя бы в войсках. Инструктажи-политинформации чуть не каждый день. На тему как оружие не пролюбить, как на провокации не поддаваться, как демократизацию в партийную жизнь внедрить и не обгадиться при этом. Вынос мозга, короче. И ни одного ответа на вопрос: как нам со всем творящимся за забором части беспределом дальше жить? Ну, а если вопрос есть, а ответа нет, то иногда ответ хочется найти на дне стакана. Ага. Бухали. Не до синьки. Но пили. Особенно если повод был. Вот у Андрюхи и случился повод. Днюха. Законный повод. Хрен пропустишь, а если попытаешься, то сослуживцы напомнят и заставят. В общем, товарищи офицеры день рождения Андрюхи отметили хорошенько. Собрались расходиться уже ближе после полуночи. А тут посыльный бежит. В полку объявлен сбор. Подразделения построились на плацу. Командир полка доводит обстановку. В Баку беспорядки. Получен приказ министра обороны. Полк выдвигается в Баку для предотвращения возможных беспорядков и погромов. До города полк идёт колонной. На въезде в город будет встреча с милицией и местными комитетчиками. Они и поставят окончательные цели, кому и куда. Всё. По машинам. Полк выдвигается по ночной дороге к столице Советского Азербайджана. Андрюха был тогда командиром танкового взвода. Одним из тысяч взводных Советской Армии. Закавыка была в том, что он был командиром первого взвода второй роты[127]. Головной дозор полком в этот раз не выделялся, но взвод Андрюхи был выделен в ШЗ. Андрюха как настоящий командир – в первом танке взвода. Ночная дорога. Танки ревут, наполняя окружающий воздух изумительным ароматом перегоревшей солярки. Полк вытянулся змеёй по зимним предместьям Баку. Настоящий танкист может спать даже при работающем двигателе танка. А если ещё и не совсем протрезвел, то рык танкового дизеля звучит, как хорошая колыбельная. Андрюха задремал и не заметил, как разъём шлемофона вывалился из ТПУ. Наводчик какое-то время бдел, но потом тоже последовал вслед за командиром в объятия Морфея. У механика-водителя шлемофон подключён только к внутренней сети танка. Полк по команде командира остановился на въезде в город. А Андрюха проспал команду. Мехвод, не получая от своего командира никаких команд, ввинтил танк в неспящий, бурлящий митингами и озаряемый пожарами город. Танк прошёл череду пустынных и не очень улиц и через какое-то время выскочил к зданию ЦК Компартии Азербайджана. Перед зданием – митингующая толпа. Кое-где крикуны уже призывают спалить на хрен всех коммунистов, мол, пора брать власть в свои руки, пора идти громить ЦК. И тут в эту толпу выскакивает рычащее бронированное длинноствольное чудовище, совсем не похожее на только что перевёрнутый и сожжённый милицейский «уазик». Узбек, сидящий за рычагами танка, увидев плотную толпу, растерялся. Не пришли ещё времена, когда можно будет на просторах разваливающегося Союза давить гражданских танками. Обзор с места механика-водителя весьма ограничен. И чтобы осмотреться и найти путь объезда толпы, мехвод начал ворочать танк из стороны в сторону. Представьте теперь себя на городской улице, когда к вам медленно и неумолимо движется танк. Танк выписывает змейку, поочерёдно направляя ствол 125-миллиметрового орудия то на один, то на другой край толпы. Толпа подалась назад. Танк газанул. Митингующие, растеряв весь оппозиционно-демократический задор, ломанулись прочь. Танк подъехал ко входу здания и остановился. Умаявшийся за ночь узбек не смог докричаться по ТПУ до командира и решил заглушить движок. Тишина.

– Командир! Товарищ старший лейтенант!

Андрюха приоткрыл глаза:

– Чего тебе, Рафшан?

– Куда ехать-то, командир?