Бомбейский взрыв

Крейсер военно-морских сил Великобритании «Сассекс» вернулся из восьмимесячного плавания в конвоях в Индийском океане и стоял на ремонте в сухом доке Хьюза, расположенном у южной оконечности Александра-дока позади пирса Баллард. Накануне половина команды получила пятидневное увольнение на берег. Радостные матросы переехали во временный армейский лагерь, находившийся за городом. До полудня 14 апреля четверо матросов крейсера отправились на осмотр города. Это были старший кок Вильям Стритинг из Лондона, старший кок Чарльз Смит из Саффолка, кок Роберт Холл из Дарема и старший помощник баталера Реджинальд Бартон, тоже лондонец. Во время своего предыдущего посещения Бомбея Стритинг зашел в лавку индийского татуировщика и выколол себе на обоих плечах по орлу, терзающему змею. Предплечья у него уже были украшены татуировкой, которую ему сделали в Чатеме: на левом – матрос держал два флага, на правом – девиз «Верен до гроба, Дорис». Дорис – имя его жены, оставшейся в Англии, где у него родилась дочь, которую он еще не видел. Стритин-гу было двадцать два года, четыре из них он прослужил на флоте.

Побродив по Кроуфордскому рынку, четверо молодых моряков отправились на базар Завери. Они проголодались и решили заглянуть в китайский ресторанчик, находившийся, как они слышали, на другой стороне улицы у кинотеатра «Метро синема». Они заказали еду – незатейливый обед английского военнослужащего за границей во время войны: бифштексы, яйца и приправы.

Тем временем на «Сассексе» их товарищи, число которых на время уменьшилось, продолжали, несмотря на жаркий день, жить обычной корабельной жизнью. Сержант X. Картер из морской пехоты был одним из тех, кто остался на борту. Он с группой матросов занимался погрузкой припасов…

На бомбейском золотом рынке цены продолжали стабилизироваться. Цены на бирже после некоторой стабильности начинали падать. На хлопковом рынке цены также понижались, торговля шла вяло из-за того, что покупатель вел себя сдержанно по простой причине – хлопок был в избытке. Спекулянты считали, что правительство обязано было купить часть хлопка, скопившегося на складах Бомбея, чтобы хоть как-то стабилизировать цены. В конце концов, решили они, правительство и так достаточно покупает его, помогая этим самым фермерам.

Наслушавшись всех этих разговоров, специальный корреспондент газеты «Тайме оф Индиа» написал в тот день статью, которая, как он надеялся, поправит положение хлопковых дельцов. «Те, кто контролируют закупку хлопка на портовых рынках, не замечают одного существенного фактора, – писал он. – Для доставки хлопка в Бомбей используется транспорт. Спрашивается, какой смысл в этом, если правительство собирается купить хлопок и «заморозить» его на портовых рынках? В дальнейшем следует распланировать все так, чтобы привлекать меньше транспортных судов…». Несколько абзацев статьи были посвящены людям, плававшим на местных парусных судах, которым было уже по сто лет и которые были известны под названием «сельские».

Для помощника инспектора бомбейской полиции Вильяма Грина, небольшого роста, щуплого человека, с необычайно твердым характером, пятница 14 апреля выдалась удачной. Он служил в полиции без двух дней вот уже двадцать пять лет и чувствовал, что с него хватит. За долгую службу был восемь раз ранен – то палками, то камнями, то битыми бутылками – во время подавления волнений, которые часто происходили между индусами и мусульманами, чьи отношения никогда не заходили дальше перемирия. 16 апреля 1919 г., отслужив в 8-м королевском гусарском полку, Грин поступил на службу в бомбейскую городскую конную полицию. Свое первое ранение он получил спустя два года, во время так называемых «мятежей принца Уэльского». Принц посетил Индию, и индийцы выступили, дав тем самым понять, что он им неугоден. Во время мятежей несколько человек были убиты, Грина, в то время сержанта, сбили с лошади. Его спас помощник инспектора, индиец, и Грин всегда считал, что обязан ему жизнью. Это событие с тех пор поселило в нем симпатию и уважение к индийцам.

Теперь, в возрасте пятидесяти лет, Грин уже не состоял в конном взводе полиции. У него была тихая работа в отделе лицензий на общественную землю, куда обращались владельцы автомобилей, повозок, карет и даже воловьих телег. Эта работа была менее опасной и оставляла массу свободного времени, которое он посвящал любимому занятию – оккультным наукам. И тем не менее, ему не терпелось уйти в отставку.