Бомбы и бумеранги

Увы, помимо перемен совсем недурственных блюд к ужину прилагалась также и обязательная застольная беседа. Справа от меня, хвала Просвещению, сидел Илья Павлович, о нем можно не беспокоиться. Но место по левую руку было отведено даме, к тому же юной и впечатлительной. Даму следовало развлекать.

К великому моему счастью, напротив нас восседал бравого вида чиновник из департамента путей сообщения, а также один из группы господ, что одеты были в подчеркнуто штатские мундиры, но даже не пытались скрывать свою военную выправку. Этих двоих обычно хватало, чтобы удерживать внимание восторженного юного создания. А заодно и друг друга.

– Но как же так? – в который раз за неделю восклицала наивная дева. – Ведь этот мост столь важен для всего региона! Неужели кто-то стал бы злонамеренно мешать строительству?

Нужно ли говорить, что являлось основной темой для разговоров во время этого перелета? И у каждого, абсолютно у каждого, имелась собственная теория. Ничем, кроме пустых измышлений, не подкрепленная.

– Ох, Вера Никандровна, – многозначительно топорщил усы транспортный чиновник. – Хотелось бы верить в людскую честность! Но если строитель или поставщик увидит возможность сэкономить на материалах прямо сегодня, задумается ли он о завтрашнем дне? А местное купечество? Все те, чье состояние сделано было на контрабандных речных перевозках да незаконных шахтах? Им такой мост – самое прямое разорение.

– Вы ведь не думаете, – девушка чуть подалась вперед, доверительно понижая голос, – не думаете, что тут замешаны губернские власти?

– Как сказать, – многозначительно кивнул ее собеседник. – Как сказать, Вера Никандровна. Кто может знать, что твориться в этой глуши. Кругом лед да тайга. Здесь медведь – прокурор!

Про грозного медведя и его всеобъемлющие судебные полномочия в рамках отдельно взятой губернии я был наслышан. Честно говоря, за последние недели об этом мифическом звере я слышал уже столько, что и сам готов был зарычать. Из солидарности.

Вера Никандровна, судя по сжавшихся на ножке бокала изящных пальцах, – тоже. Я задумчиво смотрел на ее руку. На запястье можно было заметить бледное, не до конца отмытое чернильное пятно. На среднем пальце, чуть ниже ногтя, виднелся бугорок мозоли – от перьевой ручки или карандаша. Чтобы получить такую, недостаточно лишь полагающихся каждой воспитанной барышне школьных занятий – нет, эти руки сжимали перо день за днем, каждый день, в течение долгих лет.

Тут, пожалуй, следует заметить, что прелестное пустоголовое создание официально состояло в свите властной столичной дамы – императорского советника от казначейства. Соседи наши по столу с первого дня решили, что «Верочку» в штате держат исключительно за романтичные льняные локоны да красоту синих глаз. Я не был столь уверен.

Конечно, никто не стал бы подвергать девушку всем тягостям обучения менталиста. Да и не похожа Вера Никандровна на нашу косноязычную братию: слишком легка и тактична, слишком умело манипулирует окружающими. И в то же время было в ее манере держаться что-то знакомое. Не наша навязчивая цепкость к деталям и цифрам, но нечто родственное. Намекающее, что вот это пустоголовое создание считать умеет не намного хуже меня. По крайней мере, если считать приходится деньги.

Казенные, что особенно примечательно.

Тем временем дал о себе знать второй кавалер, радовавший взор дамы поистине гренадерским размахом плеч и столь же гренадерскими взглядами на жизнь.

– Не стоит видеть лишь жадность и некомпетентность там, где замешана, может быть, злая воля, – пробасил упомянутый гренадер. – Не будем забывать об иностранных агентах. Граница Запретного царства находится довольно далеко на юге, но нашему усилению в регионе при Запретном дворе не обрадуются. Новые торговые пути означают новых переселенцев, новые форпосты, новые гарнизоны. Чем плотнее мы закрепимся на этих землях, тем сложнее нас будет отсюда выбить.

– Но ведь новые торговые возможности выгодны прежде всего для самого Запретного Царства! – распахнула небесные очи ангел от казначейства.

– Зато они не выгодны тем, кто через море торгует и с Царством, и с Империей, – последовал многозначительный намек. – Островным державам куда как удобна была бы наша ссора с великим южным соседом.

– О! – выдохнула девушка, словно представляя идущие на штурм вечной мерзлоты несметные орды. И вдруг повернулась ко мне. – А каково ваше мнение, Нестор Вольгович?

Вот еще одна причина, по которой подобные застольные беседы являлись настоящей пыткой: полной и достоверной информацией по вопросу никто из присутствующих не владел. Или, по крайней мере, не желал делиться. Зато все, абсолютно все, от императорского советника до корабельной кошки, норовили сделать арбитром своих споров подвернувшегося под руку менталиста!

Илья Павлович снова пнул ножку моего стула – но в кои-то веки я следил за разговором.