Бонапарт. По следам Гулливера

Фридрих Кирхейзен пишет: «Жозефина жила теперь в прелестном домике на улице Шантрен, который сняла у изящной Жюли Карро, разведенной жены актера Тальма. Дом был обставлен с большим комфортом, во дворе были стойла и целый ряд служб. Мадам де Богарне держала теперь двух венгерских лошадок и экипаж, полученный ею при посредстве одного благотворительного комитета. У нее были кучер, портье, повар, камеристка, словом, полное хозяйство, хотя комнаты и были обставлены довольно просто. Стол накрывался очень небрежно, но кушанья были всегда утонченные и изысканные. Сама она одевалась со вкусом и изяществом. Салон ее был центром старого и нового общества – в нем бывали выдающиеся представители всех партий…»

А уже через два месяца здесь состоялось любовное свидание, изменившее историю Франции. Хотя пока эту встречу нельзя было назвать настоящим rendez-vous amoureux. В тот вечер лишь завязалось тесное знакомство, этакая своеобразная рекогносцировка.

Бонапарту требовалась аристократка; мадам де Богарне – богатый и перспективный покровитель, надежный отчим ее детей. (И она не ошибется (вот что значит школа г-на Фуше!): ее дочь Гортензия станет королевой, а сын Эжен – принцем.) Новая знакомая буквально свела корсиканца с ума.

Ф.Кирхейзен: «Бонапарт зачастил в дом на улице Шантрен. Жозефина пленила его. Она вскружила ему голову своим утонченным изяществом, своими роскошными волосами, причесанными на этрусский лад, и красивыми томными глазами. Она казалась ему идеалом женщины и была к тому же так благородна и богата. Он не имел ведь понятия, что за всем этим блеском скрывается такая нужда, что у этой элегантной дамы всего лишь шесть сорочек, что по будням она ест из глиняной посуды, что весь запас столового белья состоит из восьми скатертей и стольких же салфеток. Всего этого генерал Бонапарт не замечал. Он видел только ее, свою очаровательницу, которая одна была в состоянии дать ему высшее счастье. Ее стройное, гибкое тело, с таким искусством облекавшееся в тонкие ткани, ее пластичные формы и мягкие движения приводили его в восторг. Ему не приходило в голову, что эта женщина шестью годами старше его. Жозефина замечала свою власть над ним и старалась ее использовать. Их отношения, однако, долгое время оставались чисто светскими…»

«Жозефина была небольшого роста и замечательно пропорционального сложения, –

пишет Артур Леви. – Все ее движения отличались необыкновенной гибкостью, а естественно-небрежные позы придавали всему существу какой-то экзотически-томный характер. Матовый цвет лица оживлялся бархатным блеском голубых глаз, опушенных густыми, слегка приподнятыми ресницами. Блестящие каштановые волосы рассыпались локонами из-под сетки, скрепленной золотой пряжкой, и придавали еще больше очарования ее необыкновенно подвижным и привлекательным чертам».