Бонна

— Где мы? — настороженно шепнул в макушку донны Тайдир, и она потрясенно охнула, почувствовав, как крепко руки дорина обвивают ее талию.

— В доме моих родителей, — краснея, пролепетала Лиарена и попыталась отстраниться, ясно представив, какие лица будут у домочадцев, если они увидят эту картину.

Однако дорин и не подумал ее отпускать, наоборот, повернул к себе лицом и попытался найти губами девичьи губы. Но встретил лишь воздушную лапу, которую донна успела просунуть между ними.

— Лиарена… — разочарованно выдохнул дорин, скрипнул зубами и смолк.

— На тебе плащ мага, — робко попыталась объяснить свое действие Лиарена, хотя точно знала: истинная донна никогда и ни перед кем не должна объясняться или оправдываться.

— Но ты же магиня? — суховато осведомился Тайдир, нехотя разжимая объятия.

— Тут это знают только родители. Все остальные очень сердиты на магов за Дильяну, — не двигаясь с места, тихо пояснила донна.

Почему-то вдруг отчетливо почувствовала, если сейчас она отшатнется, то дорин может никогда больше не сделать к ней и шага. А этого девушке совершенно не хотелось, как ни стыдно было себе признаваться.

— Забыл, — огорченно признался он, спешно стянул плащ и отбросил его в сторону. — Мне просто дали его на время, чтобы не отличался от остальных.

И тотчас нетерпеливо обнял Лиарену, словно боясь, что девушка снова пропадет, как ускользала от него все эти дни.

Но донна никуда не делась. Она покорно стояла и краснела, впервые в жизни безропотно позволяя обнимать себя мужчине. Как ни странно, но это оказалось не так страшно, даже почти приятно. Но главное, почти так же надежно, как когда-то в детстве на руках у отца.

Вспомнив про родителей, донна несчастно вздохнула, сообразив, что за желание повидаться с ними придется заплатить подробным рассказом о встрече с родным отцом. И можно не сомневаться, матушка вытащит из нее даже мельчайшие подробности этой встречи и по-своему разложит каждое движение и слово. А потом сделает свои выводы, и они вполне могут совершенно не совпасть с мнением остальных.

— Лиа… — опасливо целуя сначала щечку девушки, потом уголок ее губ, насторожился дорин, — я снова тебя чем-то обидел?

— Нет… я вспомнила про родителей. Придется им рассказать про Экарда, и матушка наверняка расстроится. А я даже не знаю, откуда сюда пришла и зачем вы пытались убить моего отца. Он несчастный человек, живет очень бедно и до сих пор разговаривает с портретом моей матери. И уйти я теперь не могу, сил нет, маловато вчера отдохнула.

— Кто живет бедно? — изумился Тайдир, бережно подхватывая девушку на руки и вместе с ней опускаясь на диван. — Экард? Да он самый богатый человек побережья. Он один с парой верных помощников благодаря своему артефакту добывает большую часть драгоценной икры, которую отправляет в столицу. Но вот на что он тратит свои деньги, никому неизвестно… С магами он не общается, и они его не трогали, пока он не напал на мой замок. Но убивать его никто не собирался, просто взяли бы клятву на будущее… Мне вчера объяснили, что с теми магами, кому нельзя всецело доверять, проводят ритуал на крови.

— Как с диким зверем, — осуждающе проворчала Лиарена, но в этот момент осмелевший дорин добрался наконец до ее губ, и девушка на некоторое время забыла и о родителях, и о магах.

Опомниться и отпрянуть от мужчины донну заставило появление трепещущего света одинокой свечи, сопровождавшееся легким скрипом двери и шарканьем мягких туфель тетушки Беаны, одной из дальних родственниц дорина Симорна. Она всегда вставала раньше всех и сначала пила холодный чай со вчерашними булками, потом шла будить кухарок.

— Ох, боги! — охнула старушка. — А это еще кто?

— Это я, Лиарена, тетушка Беана, — мгновенно выскользнув из рук дорина, почти несчастно пролепетала донна и поспешно плюхнулась на плащ со звездами, прикрывая его своим подолом. — Жду, пока матушка проснется.

— Да она же потом месяц расстраиваться будет, если узнает, что ее сразу не разбудили! — объявила старушка давно известную девушке истину и повернула назад, не забыв по пути зажечь несколько свечей в стоящем на столе подсвечнике.

— Лиа… — ринулся к донне Тайдир, едва за тетушкой закрылась дверь. Сел рядом, повернул к себе горящее от смущения и поцелуев личико и дрогнувшим голосом спросил: — Ты не будешь против, если я попрошу у дорина Гардеро твоей руки?

— Как — руки? — Лиарена растерялась так сильно, что не сразу нашла достойный ответ. — Но ведь…

— Я тебе не нравлюсь? — помрачнел дорин. — Или ты еще обижаешься на меня за прошлое?

— Нет, — поспешила успокоить его девушка. — Но ведь я живу в твоем замке, и дорин мне теперь ты.

— Я хочу, чтобы все было по правилам, — попытался объяснить свои намерения Тайдир. — Чтобы твои родители перестали чувствовать себя изгоями из-за Дильяны. Я виноват во всем не меньше ее… нет, даже больше. Неизмеримо больше.

Он резко смолк и отвернул лицо, не желая, чтобы донна рассмотрела плескавшиеся в его взгляде горечь и досаду.