Бонни and Клайд (СИ)

— Валер, ты обедать будешь? — спросил он, принимая сверкающую кольчугу. — А что там? — Рыба, как обычно… — скривился парень. — Ладно, Миш, давай. Только скорее — мне ехать надо! — Фил взглянул на часы и усмехнулся, увидев, как осторожно ассистент складывает кольчугу. — Да что ты с ней возишься — не бойся, не помнется!

Варя сидела на диване в старой двухкомнатной трущобе своих родителей и держала растянутый между выставленными ладонями моток пряжи, а её мать быстро и сноровисто сматывала шерсть в клубок. Сегодня Варя привезла родителям Даню аж на целую неделю, потому как через пару часов у неё был самолёт до Германии.

Получив наставления от отца, девушка схватила с серванта список лекарств.

— Даня, слушайся бабушку и дедушку, — она присела перед играющим в машинки сыном на корточки и поцеловала в кудрявую головку.

— Холёсё, мам, — улыбнулся Белов-младший.

И в самом деле нужно было спешить — до решающего разговора с Белым предстояло еще встретиться с Вахой и Асланом, чтобы обсудить все нюансы нового проекта. К тому же Пчёлкина оказалась без машины, поскольку Фила, доставившего её с сыном к родителям, срочно вызвали на съемки. К Аслану ей предстояло добираться с Максом.

Да, разговор с Сашей обещал быть трудным, при этом Варя знала, что могла рассчитывать только на себя. Филу большинство коммерческих предприятий Бригады были, в общем-то, по барабану, ну а Кос — после недавнего случая с поцелуем отношения у них были весьма натянутые. Так что убеждать Белова в перспективности нового дела, предложенного чеченцами и Пашей, предстояло ей одной.

— Я не совсем знаю вопрос. Изложи еще раз схему, как ты её видишь, родная.

Белов лукавил. Он прекрасно понял суть предложения жены. Понял он и то, что при таком раскладе распоряжаться всеми средствами станут в основном чеченцы. Контролировать их там, в Чечне, было просто нереально. Кому был выгоден этот проект — Белову было абсолютно ясно. Неясно было другое: почему так яростно бьется за эту авантюру его любимая женщина? Неужели с Пашей всё-таки что-то у них осталось?

— Хорошо, — кивнула Пчёлкина. — Есть германцы, которые готовы инвестировать двести миллионов в кавказскую нефть. Наш банк входит в долю кредитами. Деньги идут с той стороны. Аслан дает поддержку в горах. Что здесь сложного?

— Ничего, — Белов задумчиво покачал головой. — Я только не врубаюсь, причем здесь гансы? Я понимаю, если бы все это шло через Кипр, Мальту, через любой офшор.… А так, извини, не вижу изюма, солнышко.

Пчёлкина быстро переглянулась с кавказцами.

— Саша, все это так, но тут есть другое преимущество…

— Нет, Варя, так не покатит, — решительно перебил её Белый, поднял руку, и тут же рядом с ним появился официант. — Еще чаю с лимоном.

Официант исчез, и за столом повисла тягостная тишина. Всем было понятно, что Белый уже вынес свой вердикт, и все дальнейшие разговоры станут пустой болтовней.

— Родная, раз уж ты туда летишь, обсуди вариант с промежуточной фирмой где-нибудь на теплом острове… — с примирительной улыбкой предложил Белый. — Я б тогда на переговоры с тобой слетал, кости погрел.

Распрощавшись на довольно напряженной ноте с Варей, мужчины двинулись к своей машине. Космос буркнул себе под нос, грустно хмыкнув. «Его жена…». Саша с силой рванул дверцу «мерса» и плюхнулся на заднее сиденье машины. Фил с Космосом переглянулись и молча последовали за ним. «Мерседес» выехал на проспект, следом за ним тронулся джип с охраной.

По пути в Шереметьево Варя велела бородатому шоферу притормозить у цветочного магазина.

— У вас гвоздики откуда? — спросил она у миловидной продавщицы.

— Эти — из Голландии, эти — из Польши… — девушка не без гордости стала показывать на пестрые, пушистые, очень эффектные цветы.

— А наши есть? Подмосковные? — оборвала её Пчёлкина — она собиралась выполнить поручение отца в точности. — Вот… — слегка разочарованная продавщица показала на обычные красные гвоздики, приютившиеся в самом углу прилавка. — Эти из Люберец, кажется… — Годится, — кивнула Варя. — Дайте одну. Выдернув из корзины первый попавшийся цветок, она небрежно бросила его на прилавок, даже не предложив завернуть его в целлофан. Пчёлкина так же небрежно бросила ей двадцатидолларовую бумажку и, взяв гвоздику, вышла на улицу.

«Вольво» помчалась в сторону аэропорта. Хмурый водитель, похожий на абрека, сосредоточенно молчал. Молчал и его пассажир. Пчёлкина снова и снова возвращалась мыслями к недавнему разговору с супругом. И чем больше она думала об этом, тем ей становилось яснее, какую большую ошибку она допустила.

Рассчитывать на то, что Белый согласится на этот проект, было полнейшей глупостью, но еще большей глупостью было настаивать на своем и пытаться его переубедить. После всего этого муж не может не задать себе вопрос — а с чего это вдруг Варвара Павловна с таким энтузиазмом старалась впарить ему заведомо провальное дело? Глупо… Черт, как все глупо! И как можно было так лажануться, Варвара Павловна?! Правильно Космос говорил ей в спину — дура она и есть, дура…