Бонни and Клайд (СИ)

Ученая Светка, увидев его в таком всклокоченном виде и с горючим, ни слова не говоря, стала готовить закусь. Посолиднее. Из стратегических запасов. Глотая водку стаканами, Каверин вспоминал о закуске, только когда Светка буквально вкладывала ему кусок в рот. В остальное время он рычал и матерился, разбрасывая по столу бумаги из красной папки, которыми прежде так дорожил. Наконец, найдя какую-то бледную ксерокопию, он издал особенно воинственный вопль. С ксеры, уже почти выцветшей, на него смотрел Белов. Собственной персоной. Сволочь! Это был один из тысяч экземпляров, которые еще два года назад висели на каждом столбе и призывали найти и обезвредить опасного преступника. Найти и обезвредить! Тогда его можно было задушить собственными руками! Поздно! Поздно. Схватив вилку, Каверин пригвоздил рожу Белова к капустному кочану, который Светка оставила на подоконнике. Замороженным взглядом он был готов просверлить дырки в портрете. А лучше — в голове Белова. От бессилия Каверин готов был заплакать, но не мог себе даже этого позволить. Ярость благородная достигла у него последней точки кипения. Огромным столовым ножом, которым Светка как раз-таки и собиралась рубить кочан для засолки, отставной опер принялся кромсать ненавистную физиономию, заодно начав шинковать капусту. Но Светка даже не рассмеялась — она опасалась раздражать мужа в таком состоянии. — Все, хватит, иди закуси! — Светка решительно отобрала у мужа нож и пододвинула тарелку с жареной колбасой. Исчерпав силы в борьбе с призраком, Каверин устало привалился к столу и налил до краев, начисто игнорируя закуску. — Вот за десять лет сколько! — Он хватал вываленные из красной папки бумаги и совал их жене под нос. — Ты глянь! Грамоты, благодарности, звания! В капитанах, говорит, засиделся! А за паршивого щенка, за щенка погнали! Тогда еще надо было его валить, понимаешь, Светка, тогда!

Светлана тоскливо смотрела на мужа, по-бабьи подперев подбородок ладонью. Как он ей сегодня надоел! Кто б знал! Когда ж он угомонится? Завтра на работу к восьми…

— У-у-у… Вот он гад, вот его морда, — выудил Каверин еще одну фотографию Белова, из старого уголовного дела. Это дело надо было запить. — Вот свело меня с ним! — выпив и уже совсем не почувствовав вкуса водки, снова завелся он. — Знаешь, как на Востоке говорят: кысмет! Кысмет. Судьба, значит! Ну, ничего… Побарахтаемся! Меня везде с руками оторвут. Таких спецов поискать!.. — Все, все, тихо, тихо. — Светка обняла мужа за плечи и прижала его непутевую лысеющую голову к своей груди. «Дурачок ты мой…», — подумала она. Каверин на мгновение притих, словно душа его чуть оттаяла. Но это была только видимость. Прошло время эмоций. Каверин принял решение — окончательное! Вдвоем им на этой земле места не будет. — Свет, а Свет, — притянул он к себе жену и стиснул ладонью ее затылок. — Я ведь способ изыщу. — Он дышал тяжело и жарко, больно захватывая ее волосы потной рукой. — Я его загрызу. Живого, веришь? Светка уже согласна была поверить во что угодно.

Макс нервничал, хотя и старался не показывать виду. Чтобы отвлечься, он, надев защитную маску и раскочегарив свой сварочный аппарат, принялся лечить старый карданный вал, пытаясь привести его в божеский вид.

— Макс, где ты там? Завязывай! — Гарик посмотрел на часы. Время встречи, которая ему была так не по душе, неумолимо приближалось. — Да иду, иду! — Сняв щиток, оторвался от работы Макс. — Зажигалка где? — спросил Гарик, осматривая тем временем свой «Макаров». — Там, на столе. — Макс вытирал руки старой ветошью. — Как думаешь, получится? — прикуривая, Гарик исподлобья посмотрел на Макса. — Обещаю, Гарик, все будет тип-топ, — успокоил его тот. — Он, говорят, весь из себя крутой. Артура Лапшина в офисе чуть на капусту не порубал. Макс посмотрел на свои руки, потом на Гарика. И криво улыбнулся, по-волчьи оскалив зубы: — Ладно, мы тоже не пальцем деланые. — Страшно? — то ли спросил, то ли просто сообщил Гарик. — На серпантине было страшнее.

В офисе Белова их встретили без особого энтузиазма.