Bonsoir, Mademoiselle (СИ)

— Эстер? — она отвлекается и смотрит ему в глаза. — Я люблю тебя, — Андрес уверен: это его последний шанс признаться. В ответ она улыбается и коротко целует его в губы, она хочет сказать то же самое в ответ, но Андрес не дает ей этого сделать. — Я, правда, хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Какой по счету? — она закатывает глаза. — Шестой?

— Последней, — уверенно говорит он, и улыбка спадает с ее лица. — Я завещаю тебе свой капитал, он, по прогнозам моего брата, скоро увеличится в разы, — он, наоборот, улыбается.

— Замолчи, пожалуйста, — Эстер вздыхает и ласково гладит его лицо, изучая родные черты взглядом. — Когда ты вернешься, я найду тебе лучшего доктора. Будешь заниматься йогой и ходить на массаж три раза в день, а ночью, — она хитро улыбается, скользя пальчиками по его животу вниз. — Ночью я сама буду тебя лечить.

Он улыбается и прикрывает глаза, словно представляя это.

— Надо было направить на тебя пистолет, — говорит он, не открывая глаз. — Как я и хотел тогда в Лондоне. Ты бы уже сказала: «да».

— Можешь потренироваться на заложнице, — недовольно фыркает Эстер. — Выберешь себе самую симпатичную и на все готовую, — в ответ на ее слова Андрес хмурится.

— Глупости. Будь моей женой! — он вновь распахивает глаза и привстает с кровати. — Ну же, Эстер, сама судьба так хочет.

— Я подумаю, когда ты станешь миллиардером, — она не перестает его дразнить, но они оба понимают: Эстер хочет дать ему дополнительную мотивацию вернуться.

— Я бы остался здесь, в Берлине, — она обнимает его и закрывает глаза. Андрес перебирает ее длинные волосы, пропуская их между пальцев, и продолжает говорить: — Прекрасный город, чтобы создать семью и завести детей, ну или хотя бы собаку.

— Да. Мне тоже так кажется, — по голосу он слышит, что она улыбается.

__________________________

*Спасибо (нем)

**Не благодарите (нем)

========== “Последний акт”. ==========

Мадрид, Испания. 2019 год.

У Эстер короткие волосы до плеч, она каждую неделю ходит в художественный клуб, где часам рисует, а еще у нее своя квартира в Мадриде. Впервые за одиннадцать лет она не мечется туда-сюда по свету, не стремится собрать в своем сейфе все деньги мира, не бежит от себя.

Она возвращается домой, туда, где не то что мебель, каждая фоторамка, каждая картина на стене, выбрана исключительно ей и стоит на своем месте, и сразу включает телевизор: все новости только об одном — о новом ограблении Профессора.

Он не выходил на связь уже очень давно, и Эстер была рада, что он жив, и все хорошо. Ну, или относительно хорошо. Эстер тревожно: план еще более сумасшедший, чем тот, с Монетным двором, потому что придумал его Андрес…

Она грустно улыбается каждый раз, когда думает о нем, и взгляд ее неосознанно ищет его фото, стоящее на полке. Без него она не может заниматься любимым делом. У нее словно отобрали ангела-хранителя.

От новой порции рассуждений в новостных лентах, ее прерывает странный, нехарактерный для ее тихой квартиры, скрип. Эстер резко поднимается с дивана и выключает звук телевизора, прислушиваясь.

— Кто здесь? — она оглядывается, ищет тень или еще что-то, что доказало бы чужое присутствие в квартире, затем медленно отступает назад, в сторону спальни, чтобы взять оружие.

Однако, услышав чуть хрипловатый, до боли знакомый голос, который она уже давно слышит только во снах, Эстер замирает:

— Bonsoir, Mademoiselle.

Он выходит в гостиную: одетый в дорогой костюм последней коллекции какого-то известного бренда, чье название Эстер сейчас точно не вспомнит. Призрак, ведение, воспоминание… Ее первая и единственная любовь. Андрес улыбается, обнажив белые зубы, и распахивает объятия.

Эстер подбегает и обнимает его, исследует его тело пальцами, чтобы удостовериться, что он — не мираж, не выдумка, не плод ее воображения. Она задыхается, утопая в его запахе: лед и терпкий парфюм. Все слишком реально, чтобы быть сном, все слишком чудесно, чтобы быть реальностью. У нее подкашиваются ноги, и Андрес удерживает ее, подхватив за талию, заглядывая в ее любимые зеленые глаза, наполненные слезами.

— Не плачь, mon amour!*

Он стирает мокрые дорожки от слез с ее личика, ласково целует ее в губы, но Эстер до сих пор уверена — это сон.

— Тебя расстреляли почти три года назад… Он сказал… Серхио сказал, ты всех спас… Где ты был?

— В горах, — спокойно отвечает он. — Меня не взяла ни пуля, ни болезнь. Я моральный урод, такие долго живут.

— В горах? — переспросила она, игнорируя все остальное. Эстер чувствовала, что ее голова начинает кружиться.

— Я долго думал о твоих словах, дорогая, — он взял ее за руку и усадил на диван, сам же присел на корточки, подняв на Эстер взгляд. — О том, что нас будут искать до конца жизни, если мы выберемся из Монетного двора. Сейчас никто не ищет меня, ведь я мертв.

Сама того не ожидая, Эстер ударяет его по щеке. Затем ошарашенно смотрит на покрасневшую ладонь и нервно сглатывает.